устремленного к целостности, к всесторонне охватывающему мировосприятию). Ничего случайного. Сначала точный крепкий рисунок, затем светотень, потом цвет. Живописность, подчиненная композиции, а композиция, построенная с архитектонической строгостью. „Создавать — это значит организовать хаос“, — говорит Лот. Отсюда равновесие объективности с чувством художника. Отсюда выдвижение на первый план рисунка, как учил Энгр; отсюда это увлечение Лота работами Сейра, великого мастера светотени; отсюда — если хотите — реакция против Сезанна, для которого цвет был — все. „Рисовать с натуры, но писать от себя“, — вот лозунг Лота.
Фактически Лот — последний из живописцев, сохраняющий кубистическую манеру оформления. Но эти дробные плоскости у него крепко спаяны; молодой художник наделен чувством „целого“. То, что сближает Лота с современностью в большей степени, нежели Дерэна, это его тяга к динамическим сюжетам. Он любит мотивы, в которых есть движение — жизнь моряков, физкультуру. Суда заходят в порт, а на первом плане портовые девушки, играя веерами, фланируют и приплясывают перед матросами. Или группа юношей, играющих в мяч, пестря и мелькая полосатыми фуфайками, в едином коллективном жесте рук рвется кверху, к мячу. Над этой вещью Лот — как старый мастер работал целых три года!
И здесь мы приходим к художественной психике какой-то новой формации. „Использовать все возможности, не отказываться ни отчего, никакого a priori“, — говорит Лот. „У меня нет никакой формулы, но если бы я должен был во что бы то ни стало таковую иметь, она гласила бы: романтическое вдохновение и классическая техника“.
Уже из этой „формулы“ Лота, как и из самого динамизма его произведения, читатель может увидеть, что мы стоим у порога возрождения романтических настроений во французском художестве. У самого Лота они сдерживаются еще его „тотализмом“, его самодисциплиной (трехлетняя работа!), его „классической техникой“. Но
