Да мы чѣмъ виноваты стали,
Что новой ты совѣтъ затѣявъ учредить,
И съ нами
80 Слонами
Скотовъ со предлинными ушами
За красное сукно изволилъ посадить.
Иль наши всѣ труды пропали;
Такъ изъ чевожъ бы намъ служить?—
85 И уши крикомъ мнѣ и воемъ прожужжали.
Другіе было всѣ туда-жъ еще пристали;
Но я чтобъ какъ нибудь скоряй ихъ съ шеи сжить,
Сталъ гнать ихъ отъ себя, кричать на нихъ, бранить:
Поди, уродлива станица! отступися.
90 Они, Сударыня! и пуще привяжися.
Я имъ въ разсудокъ говорить:
Да какъ уродовъ васъ Д…… мнѣ представить?
Иль вкусъ и красоту Ея мнѣ оскорбить,
И самому себя предъ Нею обезславить?—
95 Ну, къ статѣ ли! они ни какъ не отставать:
Стоятъ на томъ чтобъ Вамъ въ защиту ихъ отдать.
Хотя бы, говорятъ: мы Ей непоказались,
Такъ мы бы именемъ Ея покрасовались.
Я все не смѣлъ имъ обѣщать,
100 Какъ вздорная меня станица ни просила;
Но вдругъ гдѣ ни взялась, жена тутъ приступила,
Котору въ сказкѣ я десятой описалъ.
Тутъ я, Сударыня! что дѣлать ужъ не зналъ:
И чтобъ скоряй съ ней разойтиться,
Да мы чем виноваты стали,
Что новой ты совет затеяв учредить,
И с нами
80 Слонами
Скотов со предлинными ушами
За красное сукно изволил посадить.
Иль наши все труды пропали;
Так из чевож бы нам служить? —
85 И уши криком мне и воем прожужжали.
Другие было все туда ж еще пристали;
Но я чтоб как-нибудь скоряй их с шеи сжить,
Стал гнать их от себя, кричать на них, бранить:
Поди, уродлива станица! отступися.
90 Они, Сударыня! и пуще привяжися.
Я им в рассудок говорить:
Да как уродов вас Д…… мне представить?
Иль вкус и красоту Её мне оскорбить,
И самому себя пред Нею обесславить? —
95 Ну, к стате ли! они никак не отставать:
Стоят на том чтоб Вам в защиту их отдать.
Хотя бы, говорят: мы Ей не показались,
Так мы бы именем Её покрасовались.
Я всё не смел им обещать,
100 Как вздорная меня станица ни просила;
Но вдруг где ни взялась, жена тут приступила,
Котору в сказке я десятой описал.
Тут я, Сударыня! что делать уж не знал:
И чтоб скоряй с ней разойтиться,
