котораго опасности живо ему изображаемы были, изострилъ онъ всегдашнѣю осторожностію наблюдательный умъ, причины и дѣйствія вещей испытующій; которому обязаны мы большею частію басенъ и сказокъ его, одной токмо природѣ подражающихъ.
Когда пришелъ въ юношескіе лѣта, то отецъ его желалъ, чтобы онъ, по примѣру его, посвятилъ себя лѣчебной наукѣ:—Хотя же способность молодаго человѣка обнаруживалась успѣхами въ умозрительныхъ сей науки свѣденіяхъ, но какъ не могъ онъ преодолѣть врожденнаго отвращенія къ анатомическимъ опытамъ, то отецъ его принужденъ былъ записать его въ военную службу. И такъ въ 1757мъ годѣ, имѣя только 15ть лѣтъ отъ роду, началъ онъ служить съ унтеръ-офицерскихъ чиновъ; былъ въ Прускихъ и Турецкихъ походахъ; но увидя, какъ самъ часто сказывалъ, что изъ анатомической залы попалъ онъ на
которого опасности живо ему изображаемы были, изострил он всегдашнею осторожностью наблюдательный ум, причины и действия вещей испытующий; которому обязаны мы большею частью басен и сказок его, одной токмо природе подражающих.
Когда пришел в юношеские лета, то отец его желал, чтобы он, по примеру его, посвятил себя лечебной науке: — Хотя же способность молодого человека обнаруживалась успехами в умозрительных сей науки сведениях, но как не мог он преодолеть врожденного отвращения к анатомическим опытам, то отец его принужден был записать его в военную службу. И так в 1757м годе, имея только 15ть лет от роду, начал он служить с унтер-офицерских чинов; был в Прусских и Турецких походах; но увидя, как сам часто сказывал, что из анатомической залы попал он на
