улье. Высокая земледельческая культура, многочисленные каналы, вечно работающие мельницы, бесконечные флоты и барки, большие и богатые города, переполненные бесчисленным количеством мачт гавани превратили Голландию в страну, подобной которой не было больше в 17-м веке. Вместе с промышленным трудом быстро развивались искусства и науки, о чем красноречиво свидетельствуют имена художника Рембрандта, философа Спинозы, правоведа Гроция.
Но если голландские купцы уже не относились с пренебрежением к национальному труду, то, с другой стороны, они еще не видали в нем источника богатства народов. Торговая прибыль оставалась Молохом, которому они все приносили в жертву. Требуя для себя свободной торговли хотя бы с самим дьяволом, по отношению к остальным народам Европы они проявляли узкое лавочническое стремление к монополии. Это заставляло их поддерживать колоссальные сухопутное войско и морской флот, поглощавшие все силы маленькой страны. С половины 17-го века Англия начала обгонять Нидерланды, и только в Англии мировая политика буржуазного торгового капитала достигла полного расцвета. Когда Англия начала свою мировую политику, национальный труд, земледелие, ремесло, мануфактура уже пустили в ней слишком глубокие корни; поэтому здесь было невозможно такое подавляющее разрастание крупного капитала, которое вызвало в Голландии блестящий подъем и быстрый упадок. Если голландская мировая политика начала с того, что отважные купцы сбросили иго испанского деспота и затем обратились к обдиранию собственной нации, то английская мировая политика начала тем, что сильные крестьяне и ремесленники свергли иго своего туземного деспота и создали неразрушаемые, несмотря ни на что, основы буржуазной свободы.
Это произошло в английской революции 17-го века. Она разразилась против тиранической диктатуры короля Карла 2-го и, после того как все закономерные формы сопротивления не привели ни к чему, вследствие неисцелимого упрямства этого деспота, в его казни (1649 год) достигла высшей точки своего подъема. С этого времени английский