Страница:Франц Меринг. История Германии с конца Средних веков (1924).pdf/68

Эта страница была вычитана

Валленштейна и в резком противоречии с политикой послед­него, Фердинанд 2-й издал в 1629 году, одновременно с заключением любекского мира, «эдикт о восстановлении», которым предписывалось возвращение католикам всех ду­ховных имуществ, отобранных у них со времени аугсбург­ского религиозного мира. Религиозные распри с новой си­лой вспыхнули в северной Германии как-раз в тот момент, когда ей угрожало вторжение иноземного врага.

Летом 1630 года король Густав-Адольф шведский (1594—1632 г.) с армией высадился на берегах Померании. Долго обрабатываемый Францией, он долго медлил, прежде чем с ресурсами маленькой Швеции, насчитывавшей тогда не более полутора миллиона жителей, решился напасть на большую Германию. Было бы великой фальсификацией исто­рии утверждать, будто он пошел, наконец, на это трудное дело с той целью, чтобы спасти в Германии евангелие, протестантское вероисповедание. Он был чрезвычайно далек от таких мыслей. Вторгшись в Германию, он, конечно, по­старался использовать для своих завоевательных целей раз­дутые императором вероисповедные распри. Но ему никогда и в голову не приходило,—что отнюдь не является постыд­ным для него,—поставить на карту судьбы своего коро­левства для того, чтобы спасти лютеранство в Германии. Исторически он был прав, руководясь исключительно эко­номическими и политическими интересами шведского госу­дарства, которым угрожала бы величайшая опасность, если бы Валленштейну удалось осуществить свой план и расши­рить господство императора за Балтийское море. Как мо­нарх своего времени, Густав-Адольф, вторгшись в Герма­нию, действовал совершенно последовательно и логично; напротив, у него нет никаких прав на сомнительную славу странствующего рыцаря лютеранства.

И современники видели в его нападении на Германию только то, чем оно было в действительности: войну, нача­тую иноземным завоевателем. Поэтому, каковы бы ни были прежние прегрешения германских государей и городов перед императором и империей, даже протестанты отказались при­соединиться к Густаву-Адольфу. Только в городе Магде­бурге,—правда, в пункте, господствовавшем над северной
68