Скорина называетъ свой языкъ — «рускимъ языкомъ», отличая въ Псалтири 1517 года «рускія слова» отъ «языка словенскаго». То же самое названіе «рускій языкъ» мы постоянно встрѣчаемъ въ памятникахъ юго-западной Россіи XVI вѣка. Между тѣмъ происхожденіе Скорины изъ Полоцка, связи съ Вильной и основаніе здѣсь первой русской типографіи придаютъ особенное значеніе трудамъ Скорины со стороны языка — значеніе памятниковъ бѣлорусской рѣчи начала XVI вѣка. Съ этой точки зрѣнія и должно разсматривать труды Скорины въ отношеніи къ русскому языку.
Въ предыдущей части мы уже имѣли возможность указать два крупныхъ литературныхъ вліянія на труды Скорины: церковно-славянское и чешское. Къ этому нужно присоединить еще
Скорина называет свой язык — «руским языком», отличая в Псалтыри 1517 года «руские слова» от «языка словенского». То же самое название «руский язык» мы постоянно встречаем в памятниках юго-западной России XVI века. Между тем происхождение Скорины из Полоцка, связи с Вильной и основание здесь первой русской типографии придают особенное значение трудам Скорины со стороны языка — значение памятников белорусской речи начала XVI века. С этой точки зрения и должно рассматривать труды Скорины в отношении к русскому языку.
В предыдущей части мы уже имели возможность указать два крупных литературных влияния на труды Скорины: церковно-славянское и чешское. К этому нужно присоединить еще