было подобно взрыву бури, мѣстами подѣйствовало разрушительно, но въ концѣ концовъ миновало безслѣдно. Но порывы, увлекавшіе умы людей во время этой бури, долго оставались въ памяти и собственно никогда не стихали. Это тѣ самые порывы, во имя которыхъ говорилъ и писалъ Петрарка. Этимъ объясняется удивительное сродство между двумя названными личностями; какъ ни различны были — ихъ жизненное поприще и сфера дѣятельности, однако обоихъ одушевляла одна и та же идея.
Не лишено вѣроятія, что самъ Петрарка заронилъ воспламеняющую искру въ душу молодаго Колы. Не однѣ канцоны и поэмы прославленнаго пѣвца нашли пламенныя сердца въ Римѣ, какъ и повсюду въ Италіи. Несомнѣнно, что Кола былъ въ восторгѣ отъ славнаго вѣнчанія его лаврами въ Капитоліи во время пасхи 1347 г. Едва ли случайно самъ онъ впослѣдствіи устроидъ для себя «трибунское» вѣнчаніе лаврами и помѣчалъ свои посланія тѣми же словами: «дано въ Капитоліи», какія красовались на поэтическомъ дипломѣ Петрарки, сильно распространенномъ. Черезъ годъ началось въ Римѣ волненіе, предвѣщавшее переворотъ, вслѣдствіе чего Кола, какъ уполномоченный отъ народа и тринадцати, былъ отправленъ въ Авиньонъ — просить папу снова перенести свою резиденцію въ городъ св. Петра[1]. Онъ искусно и горячо говорилъ передъ консисторіею, произвелъ впечатлѣніе и вызвалъ сильное сочувствіе, изображая бѣдствія покинутаго города и смуты тамошней знати. Онъ не оттолкнулъ отъ себя и папу. Колѣ данъ былъ утѣшительный отвѣтъ, который онъ тотчасъ же съ торжествомъ сообщилъ въ Римъ, и охотно исполнена была его просьба о должности нотаріуса римской камеры, дававшей ему поддержку въ его затруднительномъ положеніи. Теперь онъ именуется папскимъ камераріемъ и близкимъ человѣкомъ, а въ письмѣ къ римлянамъ называетъ себя уже римскимъ консуломъ. Въ это то время и познакомился съ нимъ Петрарка, и они обмѣнялись мыслями о Римѣ, объ его бѣдствіяхъ и новой всемірной роли. Какъ-то разъ, стоя съ Петраркою у дверей одной старинной церкви, Кола пылко и въ возвышенныхъ рѣчахъ развивалъ свой планъ о возстановленіи величія древняго Рима. Поэтъ вздрогнулъ, услыша въ этомъ отголосокъ своихъ собственныхъ идей изъ устъ человѣка, рѣшившагося приступить къ великому подвигу. «Мнѣ показалось, пишетъ онъ ему вскорѣ послѣ этого, будто оракулъ провѣщалъ изъ святилища,
- ↑ Ha цѣль этого посольства, состоявшагося въ январѣ 1343-го года, указываетъ Gіоv. Villani, XII, 90. Ср. Gregorovius, Geschichte der Stadt Rom. Bd. VI s. 226 ff.
