произведеніяхъ[1]. Такимъ образомъ онъ создаетъ себѣ и другимъ новое небо, соперничающее съ небомъ христіанскаго блаженства.
При этомъ отъ вниманія Данта однако не укрылось, въ законъ разладѣ это античное стремленіе стояло съ христіанствомъ. Онъ заставляетъ мучиться въ чистилищѣ живописца Одеризи да Губбіо за горячее желаніе отличиться, которое воодушевляло его въ жизни и отвращало отъ Бога. Онъ заставляетъ его сѣтовать на то, что слава между смертными такъ же преходяща, какъ вѣяніе вѣтра или какъ зелень травъ. И самъ Давтъ извлекаетъ себѣ изъ этихъ словъ поученіе смиренія[2]. Но во всякомъ случаѣ знаменательно, что ищущему славы живописцу ставится въ грѣхъ, какъ разъ то самое, что для поэта кажется вполнѣ естественнымъ, такъ какъ уже и древніе римскіе поэты находили это естественнымъ. Да Дантъ и не старается подавить въ себѣ страстное стремленіе къ славѣ; онъ даже ни разу не отрекается отъ него[3].
[Дантъ, какъ мірянинъ]
И такъ, если что въ особенности привлекаетъ насъ новизною въ образѣ Данта, такъ это именно мужественное проявленіе имъ самосознающей личности, дерзнувшей обратиться къ міру съ своимъ собственнымъ Я. Въ этомъ заключалось величіе мыслителя и поэта — величіе, которое уже современники видѣли покоющимся на его мощномъ челѣ и въ чертахъ его мрачнаго лица. И этотъ-то одинокій человѣкъ, достигшій такихъ познаній и такой художественности, исключительно лишь путемъ своихъ занятій в своей собственной силы духа, былъ міряниномъ, который не принадлежалъ ни церкви, ни школѣ, ни отечеству и который въ полной приключеніями жизни старался создать себѣ положеніе, какъ поэтъ[4].
[Предшественники гуманизма]
[Альбертино Муссато]
По видимому, ничто не отдѣляетъ Данта отъ Петрарки; послѣдній легко даже могъ въ молодыхъ годахъ видѣть въ живыхъ стараго художника. Но по образованію и по роду жизни они очень далеки другъ отъ друга. Ближе, чѣмъ Дантъ, стоитъ къ гуманистическому развитію, которому принадлежала будущность, группа поэтовъ и историковъ сѣверной Италіи, вскормленныхъ рѣшительно на груди классической литературы.
- ↑ Ср. напр. Inf. с. XXIX. XXXI. XXXII.
- ↑ Purg. с. XI.
- ↑ Ср. Burckhardt, р. 170, гдѣ извлечены и нѣкоторыя другія мѣста.
- ↑ Giov. Villani Chronica, IX., 186 обращаетъ особенное вниманіе на это явленіе: Questi (Dante) fu grande letterato: quasi in ogni scienza, tutto fosse laico etc.
произведениях[1]. Таким образом он создает себе и другим новое небо, соперничающее с небом христианского блаженства.
При этом от внимания Данта однако не укрылось, в закон разладе это античное стремление стояло с христианством. Он заставляет мучиться в чистилище живописца Одеризи да Губбио за горячее желание отличиться, которое воодушевляло его в жизни и отвращало от Бога. Он заставляет его сетовать на то, что слава между смертными так же преходяща, как веяние ветра или как зелень трав. И сам Давт извлекает себе из этих слов поучение смирения[2]. Но во всяком случае знаменательно, что ищущему славы живописцу ставится в грех, как раз то самое, что для поэта кажется вполне естественным, так как уже и древние римские поэты находили это естественным. Да Дант и не старается подавить в себе страстное стремление к славе; он даже ни разу не отрекается от него[3].
[Дант, как мирянин]
И так, если что в особенности привлекает нас новизною в образе Данта, так это именно мужественное проявление им самосознающей личности, дерзнувшей обратиться к миру с своим собственным Я. В этом заключалось величие мыслителя и поэта — величие, которое уже современники видели покоющимся на его мощном челе и в чертах его мрачного лица. И этот-то одинокий человек, достигший таких познаний и такой художественности, исключительно лишь путем своих занятий в своей собственной силы духа, был мирянином, который не принадлежал ни церкви, ни школе, ни отечеству и который в полной приключениями жизни старался создать себе положение, как поэт[4].
[Предшественники гуманизма]
[Альбертино Муссато]
По видимому, ничто не отделяет Данта от Петрарки; последний легко даже мог в молодых годах видеть в живых старого художника. Но по образованию и по роду жизни они очень далеки друг от друга. Ближе, чем Дант, стоит к гуманистическому развитию, которому принадлежала будущность, группа поэтов и историков северной Италии, вскормленных решительно на груди классической литературы.
