[Римская литература въ средніе вѣка]
О классической древности свидѣтельствовали главнымъ образомъ ея литературные памятники; вмѣстѣ съ ними погрузилась она въ зимній сонъ, съ ними же вмѣстѣ должна была пробудиться къ новой веснѣ. Ея исторія, слѣдовательно, примыкаетъ къ исторіи ея литературы. Люди, возвратившіе къ жизни римскихъ и греческихъ авторовъ, справедливо говорили о ея семисотъ-лѣтнемъ снѣ. Они разсчитали вѣрно: вмѣстѣ съ римской имперіей мало по малу исчезла и склонность къ римской литературѣ: въ VII столѣтіи ея не было и слѣда. Но все же нельзя безусловно полагаться на ихъ слова: находясь въ самомъ огнѣ, они не замѣтили искръ, тлѣющихъ подъ пепломъ. Наравнѣ съ римскими юридическими сочиненіями не оставалась вполнѣ безъ вниманія и историческая, философская и поэтическая литература Римлянъ; въ тихихъ монастырскихъ кельяхъ всегда почитывали Саллюстія и Ливія, нѣкоторыя сочиненія Цицерона, Сенеки, Виргилія, Лукана, Горація, Овидія, Теренція и Плинія; имена этихъ писателей встрѣчаются въ церковныхъ, схоластическихъ и историческихъ произведеніяхъ того времени. Даже отцы церкви, и тѣ часто ссылались на языческихъ писателей, которымъ по большей части обязаны были своимъ ученымъ образованіемъ. Благодаря ихъ сочиненіямъ, также какъ и позднѣйшимъ церковнымъ компиляторамъ въ родѣ епископа Исидора Севильскаго, нѣкоторыя свѣдѣнія и замѣтки изъ классической древности оставались въ постоянномъ обращеніи. Другія продолжали распространяться, хоть и въ весьма обезображенномъ видѣ, посредствомъ сказаній, легендъ и вообще поэтическихъ произведеній, какъ напр., темныя преданія о Троянской войнѣ, объ Александрѣ Великомъ, о нѣкоторыхъ римскихъ императорахъ. Боэцій, чья христіански-философская книга «Утѣшеніе» всегда высоко цѣнилась, своими комментаріями далъ толчекъ если не для изученія, то по крайней мѣрѣ для уваженія аристотелевской философіи. Примѣровъ подобныхъ соприкосновеній съ древностью можно привести тысячи. Наконецъ, у насъ есть рукописныя копіи классическихъ писателей, относящіяся ко всѣмъ эпохамъ средневѣковой жизни, что, несомнѣнно, указываетъ на дѣйствительный интересъ къ древней литературѣ.
Если мы станемъ перечислять средневѣковыхъ писателей, болѣе или менѣе близко стоящихъ къ классической литературѣ, то получится длинный рядъ именъ и, между ними, не мало выдающихся. Пожалуй, можно бы было придти къ убѣжденію, что не было вовсе надобности въ особенномъ и бурномъ возрожденіи древности. При дворѣ Карла Великаго съ увлеченіемъ читали латинскихъ поэтовъ и горячо стремились подражать ихъ стихамъ. Съ тѣхъ поръ они никогда не были преданы забвенію. При дворахъ нѣкоторыхъ епископовъ, въ знаменитыхъ монастыряхъ Бенедиктинцевъ поэтическое
[Римская литература в средние века]
О классической древности свидетельствовали главным образом её литературные памятники; вместе с ними погрузилась она в зимний сон, с ними же вместе должна была пробудиться к новой весне. Её история, следовательно, примыкает к истории её литературы. Люди, возвратившие к жизни римских и греческих авторов, справедливо говорили о её семисот-летнем сне. Они рассчитали верно: вместе с римской империей мало-помалу исчезла и склонность к римской литературе: в VII столетии её не было и следа. Но всё же нельзя безусловно полагаться на их слова: находясь в самом огне, они не заметили искр, тлеющих под пеплом. Наравне с римскими юридическими сочинениями не оставалась вполне без внимания и историческая, философская и поэтическая литература Римлян; в тихих монастырских кельях всегда почитывали Саллюстия и Ливия, некоторые сочинения Цицерона, Сенеки, Виргилия, Лукана, Горация, Овидия, Теренция и Плиния; имена этих писателей встречаются в церковных, схоластических и исторических произведениях того времени. Даже отцы церкви, и те часто ссылались на языческих писателей, которым по большей части обязаны были своим ученым образованием. Благодаря их сочинениям, также как и позднейшим церковным компиляторам в роде епископа Исидора Севильского, некоторые сведения и заметки из классической древности оставались в постоянном обращении. Другие продолжали распространяться, хоть и в весьма обезображенном виде, посредством сказаний, легенд и вообще поэтических произведений, как напр., темные предания о Троянской войне, об Александре Великом, о некоторых римских императорах. Боэций, чья христиански-философская книга «Утешение» всегда высоко ценилась, своими комментариями дал толчок если не для изучения, то по крайней мере для уважения аристотелевской философии. Примеров подобных соприкосновений с древностью можно привести тысячи. Наконец, у нас есть рукописные копии классических писателей, относящиеся ко всем эпохам средневековой жизни, что, несомненно, указывает на действительный интерес к древней литературе.
Если мы станем перечислять средневековых писателей, более или менее близко стоящих к классической литературе, то получится длинный ряд имен и, между ними, не мало выдающихся. Пожалуй, можно бы было придти к убеждению, что не было вовсе надобности в особенном и бурном возрождении древности. При дворе Карла Великого с увлечением читали латинских поэтов и горячо стремились подражать их стихам. С тех пор они никогда не были преданы забвению. При дворах некоторых епископов, в знаменитых монастырях Бенедиктинцев поэтическое
