слуги, ни вины; наконецъ она не признаетъ высокаго ученіи красоты и добродѣтели.
Достаточно бросить общій взглядъ на человѣчество, чтобы понять, что именно по этому пути ложно понятой свободы оно бросится, если предоставить ему дѣйствительно полную свободу; до такой степени человѣкъ сумѣлъ исказить высокое понятіе о свободѣ, толкуя его по своему усмотрѣнію. По этому пути стремится итти большинство людей, хотя это стремленіе они считаютъ нужнымъ скрывать; однако, по ихъ мнѣнію, было бы неблагоразумно уклоняться отъ этого пути, такъ какъ съ ихъ точки зрѣнія разумнѣе брать земную жизнь такою, какова она есть, и къ ней приспособливать свои потребности, чѣмъ тратить жизнь на разныя попытки внести въ этотъ міръ какія-то усовершенствованія. И про этотъ міръ говорятъ, что онъ — единственное созданіе Бога! И это то самое человѣчество, о которомъ думали, что оно совершенно въ себѣ самомъ и черезъ себя самого, что ему предстоитъ господствовать надъ всей вселенной!
Такимъ образомъ, съ какой бы точки зрѣнія мы ни разсматривали человѣчество, мы всюду находимъ неопровержимыя доказательства низкаго положенія нашего міра, всюду находимъ свидѣтельства о томъ, что совершенство царитъ за предѣлами нашего міра; всѣ ученія философія и морали соединяются для того, чтобы доказать намъ это. Неужели послѣ всего сказаннаго можно еще поддерживать мысль, что человѣчество на землѣ непрерывно совершенствуется и что настанетъ время, когда человѣкъ достигнетъ высшей точки своего развитія, послѣ чего для него настанутъ непрерывные дни счастья и славы? Но даже, если предположить, что со временемъ обитатели земли достигнутъ той крайней степени совершенства, которая для нихъ вообще доступна, если допустить, что при помощи науки и промышленности человѣку удастся вполнѣ подчинить себѣ матерію, что всю физическую работу, которую ему теперь приходится выполнять своими руками, будутъ дѣлать машины, если допустить, что тогда, насколько это вообще возможно для земного человѣка, на землѣ настанетъ царство духа; если, такимъ образомъ, въ далекомъ будущемъ настанетъ на землѣ сравнительное совершенство, которое будетъ отличаться отъ нашего времени такъ же сильно, какъ наше время отличается отъ каменнаго вѣка, — даже въ этомъ случаѣ мы не могли бы измѣнить основныя условія нашего существованія, условія, неразрывно связанныя со всѣмъ строеніемъ земли, а потому и тогда мы не могли уничтожить лежащую на землѣ неизгладимую печать ея низменности.
Быть-можетъ, найдутся оптимисты, которые будутъ утверждать, что созданіе земли не закончено созданіемъ одареннаго разумомъ человѣчества, что творческая сила, создавшая человѣка, каждое мгновеніе можетъ создать новый видъ высшихъ существъ, новый порядокъ одухотворенныхъ организмовъ, которые окажется настолько же выше человѣка, насколько послѣдній стоитъ выше обезьянъ; эти новыя существа могутъ отнять у насъ господство надъ землей, что, конечно, представляется для насъ весьма мало желательнымъ. — Эти новыя существа, быть-можетъ, будутъ свободны отъ тѣхъ особенностей, которыя насъ неразрывно связываютъ съ матеріей; возможно, что они будутъ обладать болѣе эѳирной организаціей, похожей на организацію обитателей высшихъ міровъ, о которыхъ мы говорили выше; въ такомъ случаѣ вполнѣ естественно, что эти существа съ перваго момента своего появленія на землѣ подчинятъ себѣ всѣ организмы, зависящіе отъ видоизмѣненій матеріальныхъ элементовъ. Сущность и природа этихъ новыхъ обитателей земли были бы для насъ такъ же непонятны, какъ свѣтъ непонятенъ для слѣпорожденнаго, какъ звукъ недоступенъ глухому отъ рожденія. Хотя многіе видные ученые раздѣляютъ этотъ взглядъ, но намъ онъ кажется лишеннымъ всякаго основанія: съ одной стороны, все говоритъ за то, что человѣку дѣйствительно суждено господствовать надъ всѣмъ населеніемъ поверхности земли, такъ что въ человѣкѣ можно видѣть какъ бы вѣнецъ всего созданнаго на землѣ, а съ другой стороны, если бы даже возникло новое, высшее земное существо, то оно непремѣнно должно было бы по своей организаціи тѣсно примыкать къ человѣку, ибо мы знаемъ, что природа не дѣлаетъ скачковъ отъ одного вида къ другому, что въ естественной лѣстницѣ твореній нѣтъ пробѣловъ. Какъ бы то ни было, эта высшая порода существъ все-таки должна была бы приспособливаться къ жизненнымъ условіямъ земного шара, она, какъ и всѣ другія породы, въ общемъ принадлежала бы къ животному царству земли; ея, хотя бы и высшая, организація непремѣнно находилась бы въ связи съ основнымъ организмомъ животной жизни; мы можемъ представить себѣ цѣлый рядъ человѣческихъ видовъ, одинъ совершеннѣе другого, и все-таки послѣдній, наиболѣе совершенный видъ останется обитателемъ земли, и ничто не заставитъ землю перестать быть землей.
Такпмъ образомъ очевидно, что это романтическое предположеніе возможности появленія новаго человѣческаго вида, который будто бы сразу можетъ доказать совершенство земли, ровно ни на чемъ не основано, а потому вернемся къ прежнему на-
