вообще всей жизнью небесныхъ тѣлъ руководитъ нематеріальная, высшая, разумная сила. Французскій астрономъ Байи (Bailly) писалъ:
„Ученіе объ обитаемости вселенной было въ самыя давнія времена принято всѣми тѣми философами, которые были достаточно геніальны для того, чтобы понять, насколько эта вселенная величественна, насколько она достойна своего Творца“.
Анаксагоръ назвалъ мысль объ обитаемости луны догматомъ философской вѣры, и онъ же утверждалъ, что на спутникѣ нашей земли есть водныя системы, горы и долины. Прославленный своимъ ученіемъ о движеніи земли и о размѣрахъ солнца, онъ подвергался всевозможнымъ преслѣдованіямъ со стороны завистниковъ и фанатиковъ, и за свои труды едва не поплатился жизнью. Его судьба была какъ бы своего рода пророчественнымъ примѣромъ, которому люди позднѣе послѣдовали, осудивъ Галилея; вспоминая объ этихъ грустныхъ событіяхъ, невольно начинаешь вѣрить въ то, что истинѣ суждено быть навѣки скрытой отъ взоровъ обитателей земли.
Пиѳагоръ первый грекъ, носившій имя „философа“, открыто училъ, что земля неподвижна, а звѣзды движутся вокругъ нея, въ то время какъ въ тѣсномъ кругу любимыхъ учениковъ онъ говорилъ, что вѣритъ въ движеніе земли, какъ планеты, и въ обитаемость другихъ міровъ. Знаменитый создатель небесной лиры упоминалъ о томъ, что въ матеріальномъ мірѣ дѣйствуютъ тѣ же законы, которые онъ открылъ въ области музыкальной гармоніи. Эту же мысль много позднѣе выразилъ Кеплеръ, говоря о гармоніи міровъ, и хотя тотъ, кто впервые выразилъ эту мысль, не могъ въ интервалахъ звуковъ установить отраженіе разстояній между небесными тѣлами, но все-таки онъ совершенно вѣрно опредѣлилъ продолжительность движенія нѣкоторыхъ планетъ по ихъ орбитамъ, напримѣръ для Сатурна — тридцать земныхъ годовъ, для Марса — два года, и т. д. Біографы этого мистическаго кротонскаго философа, считавшаго себя сыномъ Меркурія, ничего не говорятъ о томъ, распространялось ли его ученіе о переселеніи душъ до ихъ странствованія по между планетному пространству и возрожденія въ другихъ мірахъ. Но послѣ него его наиболѣе выдающіеся ученики, напримѣръ, Демокритъ, Гераклитъ и Метродоръ Хіосскій, провозгласили это ученіе отъ имени своего учителя, и оно было принято всѣми послѣдователями Пиѳагора и большинствомъ греческихъ философовъ. Оцелій Луканійскій, Тимей Локризскій и Архитъ Тацентскій были сторонниками этого ученія. Филолай и Ницетій Сиракузскій, признававшіе ту міровую систему, которую послѣ нихъ проповѣдовалъ Коперникъ, краснорѣчиво защищали ученіе Пиѳагора, а ихъ послѣдователь Гераклитъ развилъ это ученіе настолько широко, что утверждалъ, будто каждая звѣзда представляетъ собою особый небольшой міръ, въ которомъ, какъ и на нашей землѣ, есть твердая почва, воздухъ, и который окруженъ эѳиромъ, распространяющимся въ безконечность.
Ксенофанъ, одинъ изъ основателей философской школы элеатовъ[1], въ общемъ говорилъ о многочисленности обитаемыхъ міровъ и, главнымъ образомъ, объ обитаемости луны. Этотъ философъ, величайшій своего вѣка, вполнѣ заслужилъ свою безсмертную славу; онъ всю жизнь боролся противъ стремленія людей унизить величіе Божества, которое они непремѣнно хотѣли втиснуть въ формы, доступныя для познаванія при помощи земныхъ чувствъ, такъ сказать, „очеловѣчить“ его. Это стремленіе, впрочемъ, довольно естественно. Нуриссонъ въ своей книгѣ „Прогрессъ человѣческой мысли“ пишетъ:
„Если бы быкъ захотѣлъ олицетворить Божество, то онъ непремѣнно вообразилъ бы Его въ видѣ быка; левъ представилъ бы себѣ Бога львомъ, точно такъ же какъ эѳіопъ воображаетъ себѣ своихъ боговъ черными, скиѳъ — дикими и грозными“.
Ксенофанъ не признавалъ этихъ олицетвореній, считая ихъ унизительными для величія Высшаго Существа. Парменидъ и Зенонъ изъ Элеи, послѣдовавшіе за Ксенофаномъ, видѣли въ природѣ проявленіе совершеннаго, высшаго духа и глубоко вѣрили въ многочисленность обитаемыхъ міровъ.
Въ то время, когда италійская[2] и элеатская философскія школы утвердились на развалинахъ почти совершенно разрушенной іонической школы, Петроній Гимерійскій написалъ въ Сициліи книгу, въ которой онъ утверждалъ, что во вселенной существуютъ 183 обитаемыхъ міра. Если вѣрить Плутарху, то это ученіе съ теченіемъ столѣтій распространилось до побережья Индійскаго океана; тамъ его проповѣдывалъ какой-то удивительный человѣкъ. Это былъ почтенный старецъ, который всю свою жизнь посвятилъ созерцанію и изученію вселенной, который, по словамъ Плутарха, все время проводилъ среди нимфъ и духовъ, и только на одинъ день
