виду; необходимо примѣнять его, главнымъ образомъ, при изслѣдованіяхъ такого характера, какъ изслѣдованія, которыми мы заняты въ данное время.
Большую серьезность и осмотрительность проявили тѣ изслѣдователи обитаемости міровъ, которые по примѣру, данному Ламбертомъ въ его остроумныхъ „Космологическихъ письмахъ о строеніи вселенной“, признали невозможность установить болѣе или менѣе вѣроятныя представленія объ организаціи обитателей другихъ планетъ, и которые, будучи весьма воспріимчивыми ко всѣмъ показаніямъ природы, поняли, что жизнетворящая сила, вліяніемъ которой созданы самодѣятельные организмы, проявляетъ свою дѣятельность въ зависимости отъ характерныхъ особенностей каждаго даннаго міра и въ полной гармоніи съ этими особенностями.
Не подлежитъ никакому сомнѣнію, что глубоко заблуждается всякій, кто серьезно считаетъ возможнымъ и надѣется съ большей или меньшей близостью къ дѣйствительности описать обитателей другихъ планетъ, выяснить условія ихъ существованія, ихъ строеніе и образа, жизни, ихъ физическое, нравственное и интеллектуальное состояніе. Хотя мы съ полной увѣренностью утверждаемъ, что обитаемые міры многочисленны, но мы самымъ рѣшительнымъ образомъ отрицаемъ всякое желаніе вывести отсюда заключеніе, будто на этихъ мірахъ мы предполагаемъ существованіе такихъ людей, которые населяютъ нашу землю. Кромѣ того, мы утверждаемъ, что при современномъ положеніи нашего знанія вообще невозможно сколько-нибудь удовлетворительно рѣшить этотъ вопросъ. Наши физіологическія изслѣдованія должны были убѣдить насъ въ томъ, что всѣ созданія природы на нашей планетѣ находятся въ самой тѣсной, неразрывной связи съ землей; мы видѣли, насколько разнообразны населяющія землю существа, и насколько они приспособлены ко всей обстановкѣ, среди которой имъ приходится жить, такъ что выставленные нами принципы не нуждаются въ дальнѣйшихъ доказательствахъ. Однако здѣсь будетъ умѣстно добавить, что произведенія природы могутъ разнообразиться на протяженіи безконечно длинной градаціи и что они дѣйствительно отличаются поразительнымъ разнообразіемъ. Мы видимъ, что въ нашемъ сложномъ организмѣ нѣтъ ни одной, хотя бы самой незначительной мелочи, которая не имѣла бы своего опредѣленнаго назначенія и не имѣла бы особой, предназначенной ей роли въ жизненныхъ отправленіяхъ организма. Измѣните въ природѣ земли одинъ элементъ, удалите одну силу изъ организма, вообще внесите въ организмъ земли хотя бы одно существенное измѣненіе и просмотрите, что изъ этого выйдетъ: разъ будутъ измѣнены условія обитаемости, то современные обитатели земли должны будутъ уступить мѣсто другимъ, приспособленнымъ къ измѣнившимся условіямъ. Представимъ себѣ, напримѣръ, что свѣтовые лучи солнца уменьшили свою яркость до той силы, съ которой они свѣтятъ на поверхности Урана или Нептуна: наши глаза постепенно утратятъ способность видѣть предметы при такомъ яркомъ освѣщеніи, при которомъ мы видимъ ихъ теперь, если же, случайно, солнце опять начнетъ свѣтить съ прежней яркостью, то наши глаза не вынесутъ послѣдней, и мы ослѣпнемъ. Возьмемъ обратный случай, и предположимъ, что яркость солнечныхъ лучей возрасла въ нѣсколько разъ: при дневномъ освѣщеніи мы ничего не будемъ видѣть. Представимъ себѣ, что воздухъ утратилъ способность передавать звуковыя волны: земля сразу окажется населенной глухонѣмыми, объясняющимися другъ съ другомъ при помощи знаковъ. Нашу пищу мы черпаемъ изъ животнаго и растительнаго царства; представимъ себѣ, что въ нашемъ способѣ питанія постепенно произошелъ переворотъ: механизмъ нашего организма, въ зависимости отъ измѣнившихся условій, тоже измѣнитъ свои функціи.
Жизнь земли проходитъ среди непрерывныхъ колебаній и ея элементы тоже колеблются между двумя крайними границами. Таковъ законъ существованія, который проявляетъ себя во всемъ, начиная съ тысячелѣтняго вращенія земли по своей орбитѣ и кончая едва уловимымъ колебаніемъ магнитной иглы. Если жизнь на каждой планетѣ зависитъ отъ суммы свойственныхъ дайной планетѣ жизненныхъ элементовъ, то жизнь непремѣнно должна держаться въ границахъ этой суммы, за которыми она непремѣнно должна погаснуть, и внутри которыхъ она можетъ проявляться въ чрезвычайно различныхъ формахъ. Если жизнь тѣсно связана съ сущностью матеріи, то она должна обладать еще большей способностью разнообразить свои проявленія, чѣмъ если бы этой связи не было, такъ какъ въ такомъ случаѣ жизнь, несомнѣнно, должна проявляться тамъ, гдѣ есть матерія, какъ бы ни сложились условія въ томъ или иномъ мірѣ, въ той или иной области вселенной. Но, во всякомъ случаѣ, измѣненія жизненныхъ условій оказываютъ несомнѣнное вліяніе на организмы отдѣльныхъ индивидовъ въ частности, такъ же, какъ и на возникновеніе видовъ. Сказанное нами выше относительно измѣненій организма подъ вліяніемъ внѣшнихъ условій, можно примѣнить въ отдѣльности ко всѣмъ нашимъ органамъ, чувствамъ, внутреннимъ и внѣшнимъ, частямъ нашего организма; можно утверждать, что эти органы
