вое существо обстановки вообще. Этими познаніями Брандесъ предложилъ воспользоваться для сношеній съ обитателями ближайшихъ къ намъ небесныхъ тѣлъ. Для этого, по его мнѣнію, надо поступить слѣдующимъ образомъ: на тропической, плодородной равнинѣ возможно одинаковаго характера, надо посѣять какія-либо растенія, изъ которыхъ должна получиться огромная геометрическая фигура, рѣзко отличающаяся отъ остального фона и видимая на далекомъ разстояніи сверху. Если эта фигура будетъ достаточно велика и достаточно рѣзко очерчена, то обитатели сосѣдней планеты должны угадать наши намѣренія и, конечно, постараться отвѣтить намъ такимъ же способомъ. Если бы даже опытъ не удался, т.‑е. попытка осталась бы безъ отвѣта, то и тогда можно было бы считать, что затраты сдѣланы не напрасно, такъ какъ тогда съ значительной долей увѣренности можно было бы сказать, что на ближайшихъ къ намъ планетахъ нѣтъ разумныхъ существъ, способныхъ понять наши знаки и отвѣтить намъ. Мэдлеръ, знаменитый астрономъ, извѣстный, главнымъ образомъ, своими наблюденіями надъ луной, говоритъ, между прочимъ, относительно возможныхъ обитателей луны, или сношеній съ ними слѣдующее:
„Въ общемъ весьма вѣроятно, что не только луна, но и вообще всякое небесное тѣло населено живыми существами, такъ какъ, съ одной стороны, совершенно не понятно, почему бы земля въ этомъ отношеніи была поставлена въ болѣе благопріятныя условія, чѣмъ другія планеты, съ другой стороны — мудрость Творца, несомнѣнно, требуетъ, чтобы всѣ его созданія возможно полнѣе отвѣчали закону цѣлесообразности. Въ виду этого тамъ, гдѣ мы допускаемъ возможность обитаемости, мы должны допустить, что обитаемость дѣйствительно существуетъ и въ то же время мы должны быть увѣрены въ томъ, что всякая планета населена такими обитателями, организація которыхъ приспособлена къ строенію планеты, благодаря чему они могутъ жить въ наиболѣе благопріятныхъ условіяхъ. Однако такимъ общимъ, болѣе этическимъ, чѣмъ астрономическимъ разсужденіемъ, люди не довольствуются: имъ хочется имѣть возможно болѣе точныя, спеціальныя свѣдѣнія объ организаціи, образѣ жизни, физическихъ и духовныхъ особенностяхъ обитателей другихъ міровъ. Предполагалось, что въ отношеніи сравнительно близкой къ намъ луны, мы имѣемъ право надѣяться, что по мѣрѣ совершенствованія оптическихъ приборовъ мы со временемъ получимъ возможность видѣть ея обитателей, вступать съ ними въ сношенія или даже проникнуть на луну лично; все это не только признавалось выполнимымъ, по для выполненія этихъ проектовъ предлагались даже болѣе или менѣе остроумные способы, что доказываетъ дѣйствительно серьезныя намѣренія людей, занятыхъ этимъ вопросомъ. Неизвѣстно, суждено ли въ далекомъ будущемъ осуществиться какой-либо изъ этихъ фантазій; вѣроятнѣе всего, нѣтъ. Люди, которые ждутъ чудесъ, отъ непрерывно возрастающаго развитія оптики, забываютъ, что чѣмъ сильнѣе увеличивающая способность оптическихъ приборовъ, тѣмъ болѣе затрудненій встрѣчаетъ ихъ примѣненіе; сильное увеличеніе имѣетъ смыслъ только тогда, когда вмѣстѣ съ тѣмъ получается соотвѣтственно ясное, рѣзкое изображеніе. Эти затрудненія уже теперь въ большихъ приборахъ даютъ себя чувствовать настолько сильно, что этими приборами лишь рѣдко удается пользоваться во всемъ ихъ значеніи. Луна принадлежитъ къ числу тѣхъ предметовъ наблюденія, для которыхъ очень сильныя увеличенія непримѣнимы. Но, если бы даже удалось произвести на поверхности луны точныя наблюденія при тысячекратномъ увеличеніи, то и тогда предметы можно было бы различать не лучше, чѣмъ на землѣ мы ихъ можемъ различать на разстояніи пятидесяти миль простымъ глазомъ, а между тѣмъ даже на разстояніи одной мили самый дальнозоркій человѣкъ не можетъ ясно разглядѣть человѣка, лошадь и т. п. Но, можетъ-быть, при такомъ увеличеніи удалось бы разглядѣть строенія, массовыя движенія обитателей или что-либо подобное? Въ этомъ отношеніи тоже едва ли можно ожидать осязательныхъ результатовъ. Если бы въ далекомъ будущемъ намъ удалось создать настолько совершенные оптическіе приборы, что при ихъ посредствѣ мы могли бы разглядѣть на поверхности луны строенія, величиною равныя пирамидѣ Хеопса, или римскому собору Петра, то такія сооруженія мы могли бы видѣть лишь въ формѣ мельчайшихъ точекъ; но что значатъ эти точки? Самыя мелкія, различимыя при такихъ условіяхъ сооруженія, должны имѣть въ длину и ширину не менѣе 4—6 тысячъ футовъ, при довольно значительной высотѣ, безъ которой ихъ нельзя было бы отличить отъ окружающаго ихъ фона. Кромѣ того, не подлежитъ сомнѣнію, что границы, допускающія полученіе рѣзкаго изображенія будутъ суживаться по мѣрѣ увеличенія оптической силы нашихъ трубъ“… „Принимая во вниманіе строеніе луны, многіе, вѣроятно, выразятъ сомнѣніе въ томъ, что она вообще можетъ быть обитаемой живыми существами, а между тѣмъ такое сомнѣніе похоже на сомнѣніе рыбы, которая, вѣроятно, не допускаетъ возможность жизни на сушѣ, безъ воды“.
Дѣйствительно, очень возможно, что именно сравнительно болѣе близкое знакомство съ поверхностью луны явилось при-
