дить свое право на жизнь, живыя существа начали и продолжаютъ до сихъ поръ всеобщую борьбу всѣхъ противъ всѣхъ, — борьбу, слѣдствіемъ которой является естественный подборъ индивидовъ, вышедшихъ изъ нея побѣдителями, наиболѣе приспособленныхъ къ времени и мѣсту. Такимъ образомъ, засѣянное природой поле всегда богато лучшими, наиболѣе жизнеспособными плодами; чаша жизни всегда наполнена и даже пѣнится черезъ край, такъ какъ болѣе совершенныя существа вытѣсняютъ существа менѣе совершенныя, но не уничтожаютъ ихъ окончательно: иногда послѣднихъ спасаетъ бѣгство, и тогда переселеніе способствуетъ перенесенію жизни на новую почву и служитъ причиной повышенія общей суммы жизни. И только въ томъ случаѣ, когда, согласно велѣніямъ природы, подъ вліяніемъ измѣнившихся условій, жизнь того или иного вида дѣлается на землѣ вообще невозможной, этотъ видъ исчезаетъ.
Такова была наша земля милліоны лѣтъ тому назадъ, въ тѣ далекіе періоды, когда виды смѣняли другъ друга съ чрезвычайной медленностью, такова она и теперь, когда жизнь на ней кипитъ ключомъ. Было время, когда люди считали самымъ крошечнымъ организмомъ клеща, обычно достигающаго размѣровъ песчинки; для нихъ клещъ представлялся границей животной жизни. Микроскопъ открылъ намъ область недоступной невооруженному глазу жизни, и теперь мы на пространствѣ квадратнаго миллиметра дѣлаемъ большія экскурсіи и любопытныя открытія. Левенгокъ при помощи микроскопа нашелъ въ одной каплѣ воды тысячу милліоновъ инфузорій, общая масса которыхъ, однако, едва занимаетъ пространство, заполняемое однимъ клещомъ, а на этихъ инфузоріяхъ Эренбергъ открылъ еще меньшіе живые организмы, живущіе на нихъ въ качествѣ паразитовъ и, въ свою очередь, дающіе на себѣ пріютъ другимъ, еще болѣе мелкимъ организмамъ. Я помѣстилъ небольшую каплю воды на стекло, установилъ послѣднее въ фокусѣ солнечнаго микроскопа и такимъ образомъ получилъ увеличеніе діаметромъ около 4 метровъ; къ моему безграничному изумленію, я увидѣлъ чудовищную массу живыхъ организмовъ различной величины, при чемъ эти животныя иногда настолько скучивались, что на всемъ пространствѣ изображенія не оставалось свободнымъ ни одного мѣстечка величиною въ острее иголки. Всѣ эти существа живутъ въ теченіе немногихъ минутъ, такъ что наши сутки для нихъ были бы тѣмъ же, что для насъ столѣтіе. Ихъ необычайно малые размѣры соотвѣтствуютъ крайней несложности ихъ организмовъ и простотѣ явленій, въ которыхъ проявляется ихъ жизнь. Этотъ новый міръ для насъ является чѣмъ-то совершенно безпредѣльнымъ; нашъ разумъ, даже съ помощью богато одаренной фантазіи, не въ состояніи освоиться съ этими безконечно малыми величинами, хотя мы до сихъ поръ, такъ сказать, едва успѣли вступить на порогъ микроскопическаго міра. Въ одномъ кубическомъ сантиметрѣ трепела (смѣсь гипса, глины и кокса. Переводч.) находятся до 2.000 милліоновъ окаменѣвшихъ инфузорій, называемыхъ галліонелами, помимо которыхъ, въ томъ же кубическомъ сантиметрѣ находятся до 90.000 милліоновъ известковыхъ панцырей другихъ умершихъ инфузорій.
На нѣкоторыхъ пылинкахъ можно найти столько слѣдовъ жившихъ на нихъ существъ, что количество послѣднихъ превышаетъ число людей, когда-либо жившихъ на землѣ; невозможно себѣ представить, какое количество живыхъ существъ оставило послѣ себя тѣ чудовищныя залежи мѣла, которыя тянутся вдоль океанскихъ береговъ пластами, мощностью въ нѣсколько тысячъ футовъ. Какое невообразимое количество мелкихъ организмовъ должно было жить и умереть, чтобы создать изъ своихъ отложеній и остововъ тѣ огромные коралловые острова, которые въ океанахъ создали полипы! Милліарды милліардовъ микроскопическихъ животныхъ и растеній, отлагаясь пластами въ теченіе безчисленнаго множества вѣковъ, создали гигантскія горы и оказали на строеніе земли значительно большее вліяніе, чѣмъ чудовищныя массы китовъ, слоновъ или массы тропическихъ деревьевъ-великановъ. Гумбольдтъ сказалъ:
„Обманчивый по своему наружному виду, болѣе однообразный, чѣмъ суша, океанъ скрываетъ въ себѣ несравненно болѣе пышный подборъ органической жизни, чѣмъ суша. Въ своихъ прекрасныхъ путевыхъ замѣткахъ, составленныхъ во время далекихъ морскихъ путешествій, Чарльзъ Дарвинъ справедливо замѣчаетъ, что во всѣхъ нашихъ лѣсахъ скрывается меньше животныхъ, чѣмъ въ низкихъ заросляхъ океана, гдѣ группирующіяся на небольшихъ глубинахъ танги или оторванныя волнами вѣтви фукуса раскидываютъ свою листву, поддерживаемую пузырьками воздуха. Микроскопъ съ поразительной ясностью показываетъ человѣку, насколько широко развита жизнь въ океанѣ. Въ глубинахъ, далеко превышающихъ размѣры нашихъ высочайшихъ горъ, каждый слой воды оживляется своими особыми видами полигастрическихъ морскихъ червей, циклидій и другихъ животныхъ. Нѣтъ возможности перечислить хотя бы ихъ наиболѣе распространенные виды. Эти животныя встрѣчаются въ такомъ громадномъ количествѣ,
