цемъ, то мы прежде всего должны замѣтить, что діаметръ солнца равняется 1.392.100 километрамъ, т.‑е. что онъ въ 109 разъ больше діаметра земли, что, слѣдовательно, площадь поверхности земли въ 12.000 разъ меньше, чѣмъ площадь поверхности солнца. Если бы мы могли вообразить себѣ солнце обитаемымъ и предположить, что оно населено такъ же густо, какъ земля, то оказалось бы, что численность его населенія далеко превосходитъ 16 билліоновъ. Но пока у насъ еще нѣтъ никакихъ основаній строить такія смѣлыя предположенія, а потому снова вернемся къ Юпитеру и Сатурну, которые своимъ величіемъ далеко превосходятъ нашу землю и о которыхъ мы только что говорили.
Если обитатели другихъ міровъ, подобно намъ, земнымъ жителямъ, склонны видѣть во вселенной зданіе, возведенное исключительно для нихъ, и если они тоже воображаютъ себя конечной цѣлью тверчества, то обитатели этихъ двухъ гигантскихъ роскошныхъ міровъ имѣютъ значительно больше основаній, чѣмъ мы, полагать, что остальныя планеты брошены въ міровое пространство для того, чтобы они, разумныя существа, по этимъ небеснымъ тѣламъ могли изучать міровые законы и восторгаться гармоніей всленной, — они, годы которыхъ длятся вѣками, они, такъ явно предпочтенные природой! Существа, живущія на этихъ планетахъ, опередившія насъ какъ въ моральномъ, такъ и въ физическомъ развитіи, имѣютъ неизмѣримо больше правъ считать себя царями вселенной, потому что они стоять недосягаемо высоко надъ нами, жалкими людьми, ползающими по поверхности крошечной земли!.. Итакъ, мы ясно видимъ, что и въ отношеніи своихъ размѣровъ земля нисколько не предпочтена природой передъ другими планетами.
Къ тѣмъ же выводамъ мы непремѣнно придемъ, если займемся изслѣдованіемъ объемовъ различныхъ планетъ. Лишь съ большимъ трудомъ мы можемъ себѣ представить гигантскіе размѣры Сатурна, зная, что 700 такихъ тѣлъ, какъ земной шаръ, едва хватило бы для созданія тѣла, равнаго одной этой планеты, не считая ни ея огромныхъ колецъ ни ея многочисленныхъ спутниковъ. Еще менѣе мы можемъ вообразить себѣ величину Юпитера, который одинъ, безъ своихъ четырехъ спутниковъ, въ 1.279 разъ больше земли! А солнце, которое могло бы вмѣстить въ себѣ 1.283.000 земныхъ шаровъ! Мы невольно должны согласиться съ Фонтенелемъ, который писалъ:
„Какъ при видѣ всѣхъ этихъ поражающихъ воображеніе массъ можетъ зародиться мысль, будто всѣ эти громадныя тЬла обречены на необитаемость, и будто исключеніе сдѣлано лишь для одной земли? Пусть этому вѣритъ всякій, кому угодно, но я не могу рѣшиться на это. Было бы чрезвычайно странно, если бы только одна земля, какъ она есть, оказалась обитаемой, а всѣ другія планеты нѣтъ… Жизнь есть всюду; и если луна представляетъ собою лишь кучу голыхъ скалъ, то я предпочелъ бы заставить ея обитателей глодать камни, чѣмъ оставлять ее необитаемой“.
Эта курьезная мысль напоминаетъ намъ Сирано-де-Бержерака, который въ одной изъ своихъ книгъ, ничего не имѣющей общаго съ наукой, весьма остроумно высмѣиваетъ доводы противниковъ нашего ученія. Мы охотно цитировали бы этого писателя чаще, но мы боимся злоупотребить снисходительностью читателя, которому пришлось бы посвятить намъ слишкомъ много времени, а потому мы ограничимся слѣдующей выдержкой, отлично характеризующей всю его книгу[1]:
„Воображать, что солнце вертится вокругъ одной точки, такъ же смѣшно, какъ думать, что кухня вертится вокругъ вертела съ жаркимъ. Если солнцу приписывать такую роль, то почему бы не предположить, что люди заболѣваютъ только для того, чтобы у медицины было дѣло; что не корабль проходитъ мимо береговъ, а берега бѣгутъ мимо корабля; что сильный долженъ склоняться передъ слабымъ… Большинство людей вѣритъ обману чувствъ и, вращаясь вмѣстѣ съ землей и видимымъ небомъ вокругъ солнца, воображаетъ, что небо вращается вокругъ земли. Прибавьте къ этому несносное высокомѣріе людей, старающихся увѣрить и себя и другихъ, что все созданное природой имѣетъ въ виду лишь ихъ интересы, какъ будто не нелѣпо полагать, что огромное солнце, въ 1.434 раза большее, чѣмъ земля[2], создано исключительно для того, чтобы у насъ созрѣвалъ кизиль и кочанилась капуста! Что касается меня, то я нисколько не раздѣляю этой заносчивости и вѣрю въ то, что планеты, совершающія свой путь вокругъ солнца, всѣ обитаемы; что неподвижныя звѣзды суть солнца, окруженныя своими планетами, которыхъ мы съ земли не можемъ видѣть вслѣдствіе ихъ малыхъ размѣровъ и вслѣдствіе того, что отражаемый ими свѣтъ до насъ не доходитъ. На какомъ же основаніи мы будемъ воображать, что всѣ эти обширные міры представляютъ собою мертвыя пустыни, и что только наша земля, потому что на ней живемъ мы,
