тами и солнцемъ: мы сразу видимъ, что въ послѣдовательномъ порядкѣ земля занимаетъ третье мѣсто среди девяти планетъ (считая всѣ планетоиды за одну планету), что она, слѣдовательно, въ ряду планетъ ни первая ни послѣдняя, и даже не средняя. Далѣе мы видимъ, что земля находится отъ солнца въ три раза дальше, чѣмъ Меркурій, и въ тридцать разъ ближе, чѣмъ Нептунъ, такъ что на ея долю не пришлось и средняго разстоянія отъ центральной точки предположенной нами планетной области, потому что эта точка приходится между орбитами Сатурна и Урана. Итакъ, въ отношеніи своего положенія среди планетъ у земли нѣтъ ровно никакихъ преимуществъ. Разумѣется, мы еще далеко не достигли полнаго и точнаго знанія нашей солнечной системы, но и того, что намъ извѣстно теперь, вполнѣ достаточно, чтобы доказать всю несостоятельность доводовъ противниковъ ученія о многочисленности обитаемыхъ міровъ, ибо эти доводы непремѣнно основываются на какомъ-то „особомъ положеніи нашей земли въ солнечной системѣ“; въ дальнѣйшемъ мы постараемся еще болѣе убѣдительно опровергнуть этотъ взглядъ.
Попробуемъ прежде всего опредѣлить количество свѣта и тепла, получаемое отдѣльными планетами отъ солнца, и при этомъ вспомнимъ законъ, согласно которому (при одинаковыхъ остальныхъ условіяхъ) сила свѣта и тепла уменьшается квадратно-пронорціально пробѣгаемому ими разстоянію; если мы теперь сравнимъ дѣйствіе солнечныхъ лучей на землю съ ихъ дѣйствіемъ на другія планеты, то мы увидимъ, что солнце шлетъ свѣта и тепла: на Меркурій — въ 7 разъ больше, на Венеру — въ 2 раза больше, на Марсъ — въ 2 раза меньше, на планетоиды — въ 7 разъ меньше, на Юпитеръ — въ 27 разъ меньше, на Сатурнъ — въ 90 разъ меньше, на Уранъ — въ 390 разъ меньше, и на Нептунъ — въ 900 разъ меньше, чѣмъ на землю.
Такимъ образомъ, разстояніемъ планетъ отъ источника тепла и свѣта (а мы уже знаемъ, что въ этомъ отношеніи за землей нѣтъ никакихъ преимуществъ) обусловливается повышеніе или пониженіе температуры на ихъ поверхности, по опредѣленной скалѣ, отъ Меркурія до Нептуна, а потому мы для опредѣленія температуръ на планетахъ должны пользоваться именно этими разстояніями. Послѣ знаменитыхъ изслѣдованій Фурье можно считать неопровержимо доказаннымъ, что внутренняя теплота земли, какъ бы велика она ни была, можетъ оказывать лишь самое ничтожное вліяніе на температуру земной поверхности, сравнительно съ тепломъ, получаемымъ землей отъ солнца. Со временъ Бюфона математическая тепловая теорія сдѣлала значительные успѣхи, и теперь мы уже не имѣемъ права утверждать, что внутренняя температура земли оказываетъ на температуру застывшей земной коры выдающееся вліяніе. Что внутри земного шара температура очень высока, что тамъ, быть-можетъ, находится жидкая, расплавленная масса, окружающая центральный очагъ огня, можно легко допустить; это доказывается тѣмъ опредѣленнымъ повышеніемъ температуры, которое мы наблюдаемъ, углубляясь отъ поверхности внутрь земли; такого постепеннаго повышенія температуры не могло бы быть, если бы источникомъ всего земного тепла было только одно солнце. Но разъ было доказано существованіе внутренней земной теплоты, то представлялась возможность и опредѣлить степепь ея вліянія на поверхность земли: для этого надо было лишь установить, насколько верхніе слои земной коры препятствуютъ распространенію тепла отъ центра къ поверхности земного шара. Путемъ сопоставленія всѣхъ данныхъ, добытыхъ наблюденіями и изслѣдованіями, ученые пришли къ выводу, что внутренняя теплота земного шара оказываетъ самое ничтожное вліяніе на жизненные процессы, протекающіе на его поверхности.
Въ давно прошедшіе геологическіе періоды наша земля, быть-можетъ, болѣе рѣзко ощущала слѣды своего первоначальнаго огненнаго состоянія, и тогда температура ея поверхности, несомнѣнно, была значительно выше, чѣмъ за времена, доступныя для исторіи человѣчества. Но даже воображеніе не въ силахъ создать число годовъ, прошедшихъ послѣ этихъ первыхъ шаговъ земной жизни. Продолжительность дня имѣетъ отношеніе къ теплотѣ земного шара, потому что послѣдній по мѣрѣ охлажденія сжимается, его объемъ уменьшается и благодаря этому земля начинаетъ вращаться быстрѣе; астрономическія изслѣдованія показали, что со временъ Гиппарха, т.-е. за 2.000 лѣтъ, продолжительность дня не уменьшилась даже на одну сотую секунды, а это доказываетъ, что за 2.000 лѣтъ объемъ земного шара не измѣнился хотя бы на 1/170 градуса. Впрочемъ, по нѣкоторымъ даннымъ можно утверждать, что за 1.280.000 лѣтъ земля не охлаждается настолько, чтобъ ея охлажденіе проявилось хотя сколько-нибудь замѣтно. По всему этому можно себѣ представить, какъ долго наша земля находится въ современномъ состояніи, въ которомъ, какъ мы уже сказали, внутренняя теплота почти совершенно не вліяетъ на ея поверхность.
Заключенія, выведенныя изъ произведенныхъ на землѣ опытовъ и изслѣдованій, можно примѣнить и къ другимъ плане-
