сненнымъ при видѣ этого безграничнаго величія, передъ которымъ исчезаетъ все остальное. Ты, я, всѣ люди въ моихъ глазахъ кажутся теперь крохотными существами въ необъятномъ океанѣ, среди котораго владыки и завоеватели выдѣляются только тѣмъ, что они въ окружающей ихъ водѣ шевелятъ нѣсколькими каплями больше, чѣмъ другіе!
„При этихъ словахъ верховный жрецъ пристально взглянулъ на меня; послѣ короткаго молчанія онъ пожалъ мнѣ руку и сказалъ:
„— Сынъ мой! Самое крохотное существо, начинающее познавать безконечность, принимаетъ участіе въ томъ величіи, которое наполняетъ его удивленіемъ.
„Сказавъ это, Каллій удалился, а Евклидъ заговорилъ съ мной о людяхъ, которые вѣрятъ въ многочисленность міровъ, о Пиѳагорѣ и его ученикахъ. Затѣмъ онъ перевелъ рѣчь на луну и сказалъ;
„— По Ксенофану обитатели луны ведутъ на ней такую же жизнь, какъ мы на землѣ. Нѣкоторые ученики Пиѳагора говорятъ, что тамъ растенія красивѣе, животныя въ пять разъ больше, а дни въ пятнадцать разъ длиннѣе, чѣмъ у насъ.
„— И, конечно, — добавилъ я, — тамъ люди въ пятнадцать разъ разумнѣе, чѣмъ на нашемъ земномъ шарѣ. Эта мысль улыбается моему воображенію. Я вижу, что природа богаче разнообразіемъ, чѣмъ количествомъ видовъ, а потому я охотно готовъ допустить, что на различныхъ планетахъ живутъ люди, обладающіе однимъ, двумя, тремя, четырьмя чувствами больше, чѣмъ мы; и если я послѣ этого сравню ихъ духовныя силы съ величайшими сынами Греціи, то мнѣ придется признаться, что Гомеръ и Пиѳагоръ кажутся мнѣ жалкими.
„— Еще Демокритъ, — сказалъ мнѣ Евклидъ, — предостерегалъ отъ подобныхъ унизительныхъ сравненій и защищалъ славу этихъ людей. Быть можетъ, имъ руководила увѣренность въ совершенствѣ нашего вида, когда онъ сказалъ, что люди вездѣ одинаковы, если каждаго человѣка разсматривать въ отдѣльности“.
Въ этомъ родѣ авторъ продолжаетъ свои разсужденія, принимая нѣсколько насмѣшливый тонъ.
Этотъ краткій отрывокъ изъ аѳинской философіи эпохи Платона доказываетъ, что вопросъ о многочисленности обитаемыхъ міровъ возникъ еще въ глубокой древности, о чемъ мы уже говорили въ нашемъ историческомъ очеркѣ. Съ тѣхъ давно минувшихъ временъ этотъ вопросъ какъ будто заглохъ; но это только кажется, въ дѣйствительности великая философская мысль продолжала жить въ человѣческомъ духѣ и изрѣдка проявлять ссбя. Въ шестнадцатомъ вѣкѣ Монтэнь писалъ:
„Мы предписываемъ Богу границы, мы воображаемъ себѣ, что Его могущество зависитъ отъ нашей логики, мы хотимъ подчинить Его нашему суетному, слабому разуму, — Его, создавшаго и насъ и все наше знаніе. Какъ! Развѣ Богъ далъ намъ въ руки ключъ, которымъ мы можемъ отпереть сокровенные тайники Его могущества? Развѣ Онъ обязался никогда не переступать границъ нашего знанія? Предположи, о человѣкъ! что тебѣ удалось уловить нѣсколько слѣдовъ Его творчества, неужели ты полагаешь, что эти слѣды поглотили все Его могущество, что въ нихъ Онъ открылъ тебѣ всѣ свои образы и идеи? Ты можешь видѣть стремленіе лишь одной клѣточки, въ которой ты живешь, если только ты способенъ вообще что-либо видѣть, но Его божественное могущество распространяется неизмѣримо дальше, въ безконечность, и твой клочокъ — ничто передъ цѣлымъ“.
Въ самомъ дѣлѣ, зачѣмъ всемогущему Богу понадобилось бы ограничивать Свое могущество опредѣленными рамками, въ пользу кого Онъ могъ бы поступиться своими правами? Твой разумъ направляется по вѣрной дорогѣ къ истинѣ только тогда, когда онъ говоритъ тебѣ о многочисленности обитаемыхъ міровъ. Еще Лукрецій сказалъ:
„Существуютъ не только земля, солнце, луна, Марсъ, и т. д., но кромѣ нихъ, еще и безчисленные другіе міры.
Величайшіе люди прошлаго вѣрили въ многочисленность міровъ, и даже нѣкоторые изъ нашихъ современниковъ послушались въ этомъ отношеніи голоса своего разума; какъ въ видимомъ нами мірѣ ничего нѣть единственнаго, но все болѣе или менѣе часто повторяется, такъ и за предѣлами нашей земли невѣроятно, чтобы Богъ создалъ единственно только нашу землю, что на нее ушло все Его творчество“.
Въ концѣ прошлаго столѣтія другой мыслитель, знаменитый философъ Эммануилъ Кантъ, въ своей книгѣ „Всеобщая естественная исторія и теорія неба“ писалъ:
„По моему мнѣнію, нѣтъ особой надобности утверждать, что всѣ планеты должны быть обитаемы, хотя въ то же время было бы безразсудно отрицать такую возможность по отношенію ко всѣмъ или хотя бы къ большинству изъ нихъ. Въ обширномъ царствѣ природы, гдѣ міры и цѣлыя системы являются лишь пылинками, гдѣ планета по отношенію къ вселенной неизмѣримо меньше, чѣмъ крохотный островокъ по отношенію къ земному шару, среди такой безпредѣльности могутъ встрѣчаться и необитаемыя пространства, если они не при-
