сказалъ: „les absents ont tords“. Глаза ея сверкнули, и она сказала: „для низменныхъ душъ“.
Ну, подумалъ я, тутъ есть какой то интересный отсутствующій.
Когда общество послѣ обѣда снова разошлось, я воспользовался наступающею вечерней прохладой для осмотра громаднаго парка. Всходя на просторную лужайку, я почувствовалъ себя въ мигъ перенесеннымъ въ какую либо изъ Прирейнскихъ окрестностей, при видѣ столба съ бѣлою доскою и нѣмецкою готическою надписью: „Sofienplatz“. Иду далѣе; на болѣе просторной лужайкѣ нахожу надпись: „Marienplatz“; и въ лѣвой сторонѣ газона большую бесѣдку, къ закрытымъ дверямъ которой вели деревянныя ступени террасы. Поравнявшись съ дверями, я услыхалъ сперва громкую прелюдію на рояли, а затѣмъ теноромъ и сопрано въ два голоса исполняемый Варламовскій романсъ: „На зарѣ ты ее не буди“.
Не успѣлъ я тихонько отворить створчатой двери бесѣдки, какъ музыка прекратилась, молодые люди и дѣвицы зарукоплескали, и послѣднія бросили въ меня розами. Благодаря за благоуханное привѣтствіе, я въ то время только поднялъ съ полу прекрасные цвѣты, не справляясь, откуда они. Но въ настоящую минуту самъ собою возникаетъ передо мною вопросъ: были ли эти цвѣты тепличные, или на югѣ Полтавской губерніи перваго апрѣля могутъ распуститься розы?
На другой день между молодежью устраивались кавалькады, катанье въ лодкахъ и рыбная ловля. Но такъ какъ я былъ всю жизнь врагомъ праздныхъ прогулокъ, то, помнится, только изъ приличія позволилъ хозяйкѣ дома забрать себя во время кавалькады въ коляску.
Надо прибавить, что самымъ оживленнымъ и веселымъ оказался пожилой хозяинъ.
Вечеромъ передъ нашимъ отъѣздомъ онъ затѣялъ плясать „журавля“. Вѣроятно, въ подражаніе птицы, любящей стоять поджавши одну ногу, самый танецъ исполняется на одной ногѣ. Всѣ, участвующіе въ хороводѣ, взявшись за руки сосѣдей, образуютъ общій кругъ и, оставаясь только на лѣвыхъ ногахъ, подымаютъ и кладутъ ступни правыхъ ногъ на лѣ-
