шины и были покрыты ивнякомъ, зато подвижные скаты не дозволяли колесамъ оставлять замѣтныхъ слѣдовъ. Такъ какъ намъ приходилось пересѣкать рѣку при попутномъ вѣтрѣ, то при помощи паруса, двухъ дюжихъ гребцовъ и опытнаго кормчаго мы скоро миновали посрединѣ Днѣпра залитый водою зеленый лѣсъ, оглашаемый соловьинымъ пѣніемъ, и прибыли къ высокому скалистому лѣвому берегу Днѣпра, наверху котораго помѣщался Градишскъ, или Городище, какъ тамъ называли.
Хотя отъ рѣки подыматься приходилось не болѣе полуверсты, но за неимѣніемъ лошадей мы вынуждены были пригласить нашихъ лодочниковъ нести небольшіе наши чемоданы до единственной гостинницы, едва ли заслуживающей это имя.
На половинѣ подъема вправо отъ дороги стояла на широкой площадкѣ красная, небольшая, должно быть каменная церковь. Бросалось въ глаза, что, не будучи по отдаленности городскою, она въ то же время не была и сельскою, такъ какъ кругомъ не было никакого строенія для помѣщенія причта.
Въ Градишскѣ я узналъ, что она упразднена, и служба въ ней отправляется только однажды въ годъ причтомъ городскаго прихода. Тамъ же услыхалъ я о событіи, случившемся за какихъ либо 20 лѣтъ тому назадъ. Въ то время близь церкви въ прекрасной хатѣ помѣщался молодой священникъ съ красавицей женой. Такъ какъ зимою Днѣпръ представляетъ самое удобное сообщеніе съ Херсонской губерніей, нечему удивляться, что священникъ порою заѣзжалъ къ знакомому ему кирасирскому ротмистру выпить хорошей мадеры или хересу, и что ротмистръ въ свою очередь отъ скуки забѣгалъ къ священнику, захвативши съ собою вина. Дружескія возліянія совершенно сблизили пріятелей, такъ что они ничего не скрывали одинъ отъ другаго.
Однажды ротмистръ, зазвавъ пріятеля въ гости и приведя послѣдняго въ веселое расположеніе, сказалъ: „ну любезный другъ, у меня, есть къ тебѣ большая просьба, въ которой ты мнѣ отказать не долженъ. Церковь твоя, удаленная отъ жилья, представляетъ наилучшія условія для твоей услуги“.
