Бѣликовъ, мастерски подписывавшійся подъ всякіе почерки, зналъ не только всѣ уставы и помнилъ циркуляры, но былъ даже весьма свѣдущъ въ гражданскихъ законахъ. Талантами своими Бѣликовъ немало гордился и подъ пьяную руку повторялъ въ канцеляріи, что по справедливости ему бы давно слѣдовало быть военнымъ министромъ.
Доходили до меня слухи, что въ свободное отъ занятій время Бѣликовъ часто навѣщаетъ юнкера Быкова. Но на эти слухи я не обращалъ ни малѣйшаго вниманія.
Мѣсяца черезъ полтора вскрываю въ канцеляріи конвертъ изъ министерства, съ запросомъ, по какому случаю полкъ ходатайствуетъ о переходѣ юнкера Быкова въ пѣхоту, тогда какъ собственноручнымъ письмомъ, присемъ прилагаемымъ, престарѣлый отецъ его удостовѣряетъ, что не только представилъ надлежащій реверсъ, насчетъ возможности содержать сына въ кавалеріи, но и въ настоящее время не встрѣчаетъ къ тому затрудненія. Въ ту же минуту я понялъ всю продѣлку. Бѣликовъ, согласившись за деньги выручить Быкова изъ бѣды, поддѣлалъ руку старика Быкова и послалъ письмо въ Петербургъ. Такой продѣлки я скрыть отъ полковаго командира не могъ. Бѣликовъ былъ примѣрно наказанъ, а Быкова старика мы побудили исправить всю эту кутерьму угрозой отдать сына подъ судъ.
Черезъ 1½ мѣсяца пришло назначеніе Быкова въ пѣхотный полкъ.
Вѣроятно, въ частыхъ разговорахъ съ Карломъ Ѳедоровичемъ я проговорился о томившемъ меня желаніи издать накопившіяся въ разныхъ журналахъ мои стихотворенія отдѣльнымъ выпускомъ, для чего мнѣ нужно бы недѣльки двѣ пробыть въ Москвѣ.
