Съ водвореніемъ откупа въ городѣ появился управляющій откупомъ Познанскій, католикъ полякъ, женатый на полькѣ. Познанскій сначала хаживалъ по вечерамъ составить партію преферанса у Карла Ѳед., а затѣмъ послѣдній сталъ иногда ходить на преферансъ и къ Познанскимъ.
Мало по малу у Познанскихъ стали появляться и прочіе немногочисленные штабные: командиръ лейбъ-эскадрона Цинготъ, новый полковой докторъ Парайкошецъ съ красивой и бойкой женой, казначей Кащенко съ женою и вашъ покорный слуга.
Кащенко съ Познанскимъ и съ Цинготомъ составляли партію полковника, а я пристраивался къ дамамъ. Сама же Познанская хлопотала объ ужинѣ, которымъ кончалась игра, и который состоялъ изъ двухъ самыхъ незатѣйливыхъ блюдъ, въ родѣ битковъ съ картофелемъ да варениковъ или чего нибудь въ этомъ родѣ. За рюмкою водки слѣдовало бессарабское вино, но Карлъ Ѳед. воздерживался отъ спиртныхъ напитковъ ради приливовъ къ головѣ.
Съ нашимъ новымъ докторомъ Парайкошецъ я раньше былъ знакомь по слѣдующей встрѣчѣ. Вначалѣ весны Цинготъ простудился и заболѣлъ; а такъ какъ казенный домикъ его приходился почти противъ моего, то я и отправился навѣстить больнаго и засталъ его сидящимъ на диванѣ въ халатѣ, а доктора расхаживающимъ по комнатѣ. Когда я спросилъ, чтобы что нибудь сказать: „не венгерская ли его фамилія?“ — онъ отвѣчалъ, что фамилія эта старинная малороссійская: порай, т. е. посовѣтуй и кошецъ — кошевой; а все де означаетъ: кошевой атаманъ.
Продолжая ходить по комнатѣ и что-то разсказывая Цинготу, потомокъ кошеваго атамана вдругъ остановился противъ меня и глядя въ лицо воскликнулъ: „знаете ли вы, что такое медикъ? это своего рода Наполеонъ“.
