подходили къ дебелой Марьѣ Ивановнѣ, жившей въ домѣ въ качествѣ компаніонки и принявшей на этотъ разъ роль гадалки. Весь домъ, говоря о Марьѣ Ивановнѣ, называлъ ее „благодатной“.
— Пожалуйста, Марья Ивановна, погадайте мнѣ! говорили всѣ, но конечно прежде всѣхъ гадали барышни. Выходили восковые горы, кустарники, лѣса и даже островерхія готическія зданія. Все это давало поводъ къ многоразличнымъ толкованіямъ и пророчествамъ. Настала очередь Камиллы. Не успѣлъ воскъ вылиться въ воду, какъ всѣ, въ томъ числѣ и я, единогласно воскликнули: „звѣзда! звѣзда!“ И дѣйствительно въ серединѣ чашки плавала орденская звѣзда, дотого правильно и рельефно отлитая, что въ названіи фигуры не могло быть сомнѣнія.
На другой день гаданія уже не повторялись, но вечеръ былъ оживленъ не менѣе обыкновеннаго, и мы или упрашивали дамъ на кругъ легкихъ танцевъ, или, расхаживая съ ними по залѣ, старались сказать что нибудь пріятное. Вдругъ, слышу кто-то вкладываетъ руку подъ мой правый локоть, оглядываюсь, — наша добрѣйшая хозяйка.
— Аѳ. Аѳ., шепнула она мнѣ на ухо: вы не знаете нашего семейнаго событія?
— Не имѣю никакого понятія.
— Сейчасъ вонъ въ томъ альковѣ Штернъ сдѣлалъ предложеніе Камиллѣ; она поблагодарила и сказала, что окончательное рѣшеніе принадлежитъ ея родителямъ, и Мих. Ил. отправилъ уже нарочнаго въ Кременчугъ; завтра къ вечеру долженъ быть отвѣтъ. Мих. Ил. кстати, поздравляя Илью Александровича съ невѣстой внучкой, выражаетъ надежду на помощь въ приданомъ.
Конечно, всѣхъ поразило вчерашнее пророчество, и немногаго знанія нѣмецкаго языка нужно, чтобы понять, что звѣзда по нѣмецки Stern.
На другой день получено было конечно радостное согласіе стариковъ Префацкихъ и лаконическій отвѣтъ старика Петковича: „имѣйте мя отреченна“.
Какъ нарочно, а быть можетъ и дѣйствительно нарочно дня черезъ два пріѣхалъ на двухъ подводахъ извѣстный всему
