съ нею свиданіи мгновенно подпадалъ подъ ея неотразимую власть. Въ семейной средѣ Бржесскихъ она играла самую значительную роль. Нельзя было не замѣтить, что поэтъ, искренно любившій красавицу жену, носилъ въ груди горячую рану, нанесенную черными глазами Варвары Андреевны. Только на балахъ —
„Подъ звуки музыки и пляски“.…
— я давалъ полную свободу своему ухаживанію. Въ гостиной, въ присутствіи Бржесскаго я старался сдерживаться ради друга. До сей минуты никто никогда не догадывался, что мое стихотвореніе —
„Я знаю, гордая, ты любишь самовластье“.…
— написано къ ней.
Не стараясь заглянуть на дно истины, перескажу сцену которой я былъ свидѣтелемъ. Мы сидѣли втроемъ съ Бржесскими въ кабинетѣ хозяйки, когда мимо насъ къ крыльцу проѣхала щегольская вѣнская коляска, и слуга войдя доложилъ: „В. А. Дородная“. Приподымаясь съ кресла, чтобы встрѣтить гостью въ залѣ, Ал. Льв. взглянула на меня многозначительнымъ взоромъ и затѣмъ увела пріѣзжую въ гостиную, куда черезъ минуту послѣдовалъ и Ал. Ѳед. Оставшись одинъ, я колебался: идти мнѣ туда или нѣтъ? Войдя въ гостиную и раскланявшись, я скоро возвратился въ кабинетъ и сталъ просматривать какой то кипсекъ. Черезъ нѣсколько минутъ я разслыхалъ что то вродѣ рыданій. Теперь, подумалъ я, ни за что не пойду туда. Мнѣ показалось, что хозяйка ушла изъ гостиной вѣроятно въ спальню, а черезъ минуту Ал. Ѳед. съ раздувающимися ноздрями, какъ у Аполлона Бельведерскаго, вошелъ въ комнату и судорожно закинувъ мнѣ руку за шею, продекламировалъ:
Не женися молодецъ,
Слушайся меня!
На тѣ деньги, молодецъ,
Ты купи коня.
