пить бутылочку, а затѣмъ съ тою же цѣлью отправлялся я къ нему.
Однажды, когда идя съ Бржесскимъ по улицѣ, мы встрѣтили проѣзжавшаго въ коляскѣ Дм. Ероф., послѣдній остановилъ экипажъ, чтобы сказать нѣсколько словъ Алексѣю Ѳедоровичу. Конечно, я сдѣлалъ фронтъ, взявшись подъ козырекъ своей вицъ-каски, побаиваясь, чтобы генералъ не замѣтилъ, что я выпивши. Но никакъ не могъ понять, почему онъ, вопреки обычной своей любезности, не обратилъ на меня никакого вниманія. Только когда коляска отъѣхала, я съ ужасомъ замѣтилъ, что подъ вліяніемъ шампанскаго забылъ у Бржесскихъ свой палашъ.
Замѣтивъ неисправность, добрѣйшій Дм. Ероф. предпочелъ не замѣчать меня вовсе.
Съ высочайшаго пріѣзда и прибытія блестящей свиты, красавица Александра Львовна была постоянно окружена флигель-адъютантами и свитскими генералами. Такъ какъ отличаемые ею адъютанты были конногвардейцы, то она, приведя изъ деревни купленнаго у бывшаго командира конногвардейскаго полка, нынѣйшняго начальника дивизіи Ант. Ант. Эссена, воронаго красавца Канута, украшала свою прелестную головку на прогулкахъ верхомъ конногвардейскою фуражкой. Моду эту переняли у нея и другія красавицы, отмѣчая бѣлую фуражку, согласно избранному кирасирскому полку, чернымъ, голубымъ, зеленымъ или темносинимъ околышемъ.
Какія это были прелестныя фуражки и еще болѣе прелестныя головки!
Раза съ два пришлось и мнѣ въ видѣ ширмы галопировать за Канутомъ на своемъ Елизаветградѣ.
