не на квартирѣ зятя Матвѣева, а на Владимірской улицѣ въ собственномъ его домѣ. Тамъ же засталъ я и брата Василія, поступившаго въ университетъ и отчаянно предававшагося танцамъ на балахъ. Въ короткое время моего пребыванія въ городѣ я бывалъ на нѣсколькихъ интимныхъ балахъ въ ученомъ мірѣ, куда меня, какъ близкаго родственника профессора, любезно приглашали. Красивая Лина играла на этихъ пикникахъ не послѣднюю роль, но самъ Матвѣевъ болѣе пробавлялся за карточнымъ столомъ. Нерѣдко, отыскавъ въ курильной комнатѣ, онъ велъ меня въ танцовальную залу и говорилъ смѣясь: „посмотри, пожалуйста, на вальсирующаго Васеньку, — ну точно винты нарѣзаетъ“.
Дѣйствительно, высоко подымая локти, братъ весьма походилъ на слесаря, нарѣзающаго винты.
Хотя къ коменданту мнѣ отправляться приходилось черезъ весъ городъ, тѣмъ не менѣе я ѣхалъ туда, озираясь во всѣ стороны, чтобы тотчасъ же спрыгнуть съ извощичьихъ саней при видѣ офицерскаго, не говорю уже генеральскаго, мундира. Когда по причинѣ холодовъ и дальнихъ разстояній, я просилъ у коменданта разрѣшенія иногда проѣхать, то онъ спросилъ: „съ кѣмъ же это вы желаете кататься?“ — и видимо успокоился, когда я назвалъ Матвѣева.
Послѣ формальной моей явки адъютантъ Пенхержевскаго Куманинъ пригласилъ меня въ гостиную и представилъ женѣ своей, прибавивъ: „не откажите отобѣдать съ нами послѣ завтра и передать отъ меня Александру Павловичу, что я жду его тоже, и что все будетъ какъ слѣдуетъ и будетъ подогрѣто“. Объяснивъ мнѣ, что подогрѣтъ будетъ лафитъ, Матвѣевъ въ назначенный день отправился со мною къ столу къ богачу Куманину, у котораго обѣдъ оказался чѣмъ-то вродѣ священнодѣйствія съ многократнымъ приглашеніемъ повара для замѣчанія о приготовленныхъ блюдахъ.
Такъ какъ высланные мнѣ пять тысячъ оказались билетомъ Кіевскаго банка, то я воспользовался случаемъ приготовить себѣ въ Кіевѣ новую офицерскую обмундировку со всѣми принадлежностями, за исключеніемъ втораго сюртука, который мнѣ передѣлали изъ студенческаго домашній портной, слуга брата, Афиногенъ. Вѣроятно, сличая мою солдат-
