ему обыкновенію пригоршню правой руки въ пригоршню лѣвой и вызывая тѣмъ чужое рукопожатіе. Послѣдовали обычныя представленія. Хозяинъ Ник. Ив. Небольсинъ былъ красивый брюнетъ съ небольшими, тщательно причесанными волосами, тщательно выбритыми подбородкомъ и большими выхоленными усами, черными, подстать глазамъ и бровями. Въ тѣ времена офицеры не надѣвали форменнаго платья безъ эполетъ, и Ник. Ив. даже дома былъ безукоризненно одѣтъ и застегнутъ. Нельзя было того же сказать про его сотрапезниковъ. Длинноносый, темнорусый офицеръ въ небрежно растегнутомъ сюртукѣ были князь Кудашевъ, а бѣлокурый, съ круглой головой на тонкой шеѣ и узкоплечій, какъ неоперившійся цыпленокъ, былъ графъ Паленъ.
— Ну пожалста, сказалъ послѣдній, вы, Николай Ивановичъ, не сердитесь. Я, душенька, такъ радъ, что вы принялъ меня обѣдать у ваше вкусный поваръ; что я захватилъ у Чибисова одну бутылку Редереръ, только одну.
— Я не сержусь, сказалъ вполголоса Небольсинъ, но нахожу только, что это излишне.
— По моему, сказалъ Кудашевъ, Небольсинъ слишкомъ съ тобою, графъ, деликатенъ. Я бы на его мѣстѣ выгналъ тебя вонъ. Какое ты имѣешь право къ его обѣду носить вино?
— Николай Ивановичъ, сказалъ покраснѣвшій какъ дѣвушка Паленъ, знаетъ наше общее къ нему уваженіе и вѣрно проститъ мнѣ мое желаніе налить ему стаканъ вина и выпить за его здоровье.
— Ты, я вижу, въ ожиданіи шампанскаго не тронулъ своего прекраснаго растегая. Позволь, я его доѣмъ, сказалъ Кудашевъ, протягивая руку черезъ тарелку Палена; но видно схватилъ очень неловко пирожокъ, такъ что послѣдній шлепнулъ въ соусъ на тарелкѣ Палена.
— Ахъ, Кудашевъ, свынья! воскликнулъ Паленъ, скорчивши гримасу омерзѣнія. Стоило бы за это тебѣ не давать вина!
— Видите, господа, сказалъ обращаясь къ нами Кудашевъ: Паленъ всюду тычется съ своимъ шампанскимъ!
— А Кудашевъ съ своимъ неловкость, прибавили Паленъ.
