васъ, говорила тетушка, обращаясь къ отцу, — завтра день Петра и Павла, и ты навѣрное поѣдешь поздравлять двоюроднаго брата Павла Васильевича Матвѣева, вѣдь его имѣніе отъ меня въ четырехъ верстахъ, и онъ очень цѣнитъ оказываемую ему честь. Тѣмъ пріятнѣе будетъ ему вниманіе такого человѣка, комъ ву, денъ омъ де во пренсипъ. А меня ты можешь поздравить, мой Капишъ произведенъ въ офицеры, но монъ-шеръ, гусарская форма, это такъ дорого, иль мекри э демандъ боку даржанъ, о, боку даржанъ, о, боку даржанъ! Се тафре!
— Да вѣдь, сестра, нельзя же отказать въ необходимомъ.
— О, комъ де резонъ, но хлѣбъ нипочемъ и ду прандръ, монъ дье…
Хотя у тетушки еще со временъ покойнаго мужа были и повара и всякая рода дворня, но должно-быть все это разладилось съ непривычки подавать одинокой старухѣ что-либо, кромѣ щей изъ сборной баранины и какой-либо домашней каши.
Худо ли, хорошо ли, тетушка угостила насъ сначала обѣдомъ, а затѣмъ ужиномъ и отправила спать по отдѣльнымъ комнатамъ большаго дома. На другой день часамъ къ 12-ти мы всѣ и тетушка въ своей допотопной каретѣ отправились на именины къ Павлу Васильевичу. Это былъ небольшая роста сѣдой старикъ, съ зеленымъ зонтомъ надъ воспаленными глазами. Когда онъ женился и сталъ заниматься хозяйствомъ, у него были самыя ограниченныя средства. Но не выѣзжая изъ имѣнія, онъ постояннымъ земледѣльческимъ трудомъ достигъ значительныхъ результатовъ, расширивъ имѣніе покупкой земли, мало по малу отстроилъ прекрасный домъ съ флигелями и образцовою усадьбой, развелъ садъ и замѣчательный въ свое время рогатый скотъ. Я помню, какъ однажды отецъ сказалъ дядѣ: „нѣтъ, теперь Павла Васильевича голою рукой не возьмешь“.
— Не возьмешь, не возьмешь, отвѣчалъ дядя, умѣвшій въ свою очередь устроить свое состояніе, жить бариномъ въ позднѣйшіе годы и нажить капиталъ. Но бездѣтному дядѣ это было легче исполнить., чѣмъ Павлу Васильевичу съ пятью сыновьями и двумя дочерьми, изъ коихъ, я слышалъ, старшая,
