Я знаю, что все это необходимо нужно, какъ насущный хлѣбъ, но не этотъ хлѣбъ питаетъ мою душу. Графъ Б—ій, напримѣръ, занятъ теперь устройствомъ общества поземельнаго кредита, и вчера въ этомъ почтенномъ собраніи я сидѣлъ у него, безсмысленно хлопая глазами, и радъ былъ возможности уйти къ дамамъ. И вся моя жизнь есть доказательство неспособности къ дѣламъ.
„Мнѣ пришла въ голову слѣдующая мысль: при нѣкоторомъ развитіи для человѣка одного непосредственнаго процесса жизни, — у него безпрестанно гвоздемъ сидитъ вопросъ: для чего жить? Вотъ это то и есть грѣхопаденіе человѣка, которымъ онъ отделился отъ безсознательной природы. И чѣмъ болѣе человѣкъ утратилъ эту безсознательность, тѣмъ болѣе преслѣдуетъ его это: „для чего?“ — и поэтому мы непрерывно создаемъ себѣ разныя цели и предпріятія. Но какъ скоро прекращается эта непрерывность, — наступаетъ то, что называется пустотою головы, или то, что назвалъ ты атоніей, что одно и то же. Чѣмъ старѣе человѣкъ, тѣмъ чаще должна посѣщать его эта атонія, потому что ему труднѣе уже надувать себя призраками. Вотъ къ какому заключенію я пришелъ, разбирая свою „атонію“. Не имѣть желаній — вотъ гдѣ корень.
„Я все еще не рѣшилъ, какъ и гдѣ проведу я наступающее лѣто. И не мудрено, что, при такой нѣрешительности и соскучась ею — я отправлюсь въ Степановку. Съ другой стороны, знакомые зазываютъ жить въ Петергофѣ. Несчастный я человѣкъ съ этой нерѣшительностью! А между тѣмъ въ воздухе уже чувствуется поворотъ къ веснѣ. Очень меня интересуетъ проѣхать по Волгѣ до Крыма, потомъ по Кавказу и воротиться черезъ Вѣну. Но безъ товарища предпринять такой путь скучно и жутко. Пока прощайте.
Я забылъ сказать что 200 десятинъ земли въ Степановкѣ представляли какъ разъ поземельный цензъ для гласнаго, и вліятельные люди въ уѣздѣ, начиная съ предводителя дво-
