В. П. Боткинъ писалъ намъ въ Москву:
„Давно не писалъ я вамъ и давно не получалъ вѣстей отъ васъ, такъ что не знаю, когда вы будете сбираться въ обратный путь. Стихотвореніе твое въ послѣдней книжкѣ Русскаго Вѣстника очень мило и съ поэтическимъ занахомъ. Русск. Вѣстникъ продолжаетъ быть какимъ то тяжелымъ сборникомъ, я объ этомъ говорилъ Каткову. Если такъ пойдетъ, то будетъ худо. Дай вѣсточку, а то скучно ничего не слыхать о васъ. Современникъ совсѣмъ перерождается, и нигилистическо-коммуническій духъ будетъ изъ него выкуренъ. Русск. Слово тоже находится при послѣднемъ издыханіи. Это пока добрый знакъ.
Онъ же писалъ въ Степановку:
„Ужь я нѣсколько разъ принимался тревожиться относительно твоего молчанія, какъ наконецъ вчера получилъ твое письмо. Слава Богу! все благополучно. Стихи къ Тютчеву, по моему мнѣнію, хороши, кромѣ послѣдней строфы, которая кажется слабою. „Зовъ единый“ эпитетъ слишкомъ неопредѣленный и ничего не говорящій. Нельзя заключать стихотворение такимъ слабымъ и безцвѣтнымъ аккордомъ. Такъ кажется мнѣ, а можетъ быть я ошибаюсь.
„Ну-съ, дни проходятъ повторяясь и почти не различаясь между собою. Здоровье мое нынѣшнюю зиму значительно слабѣе, особенно глаза. Рѣдкій день не томитъ меня слабость и не заставляетъ лежать часа по два на диванѣ. Глаза такъ слабы, что едва осиливаю передовую статью въ Московскихъ Вѣдомостяхъ, a политическія извѣстія уже оставилъ давно. Словомъ, годы все болѣе и болѣе даютъ себя чувствовать. Поэтому не брани меня за рѣдкость моихъ писемъ. Погода-же все стоитъ теплая, гнилая, дождливая.
