насъ чрезвычайно радушно въ кабинетѣ, имѣвшемъ видъ капеллы аббатства. Когда Барыковъ замѣтилъ вниманіе, съ какимъ я разсматривалъ рѣзную стѣну кабинета, вѣроятно, отдѣлявшую его спальню, онъ сказалъ: „это вѣдь у меня все свои рѣщики; у меня, начиная съ первоклассныхъ кузнецовъ и слесарей до краснодеревщиковъ, все свое. Я люблю во всемъ порядокъ и успѣлъ уже надѣлить крестьянъ землею, состоящей изъ неразрывной полосы, непосредственно прилегающей къ правому берегу рѣки Неручи. Эта полоса въ свою очередь состоитъ изъ трехъ продольныхъ полосъ, соотвѣтствующихъ тремъ экономическимъ полямъ. Затѣмъ, посредствомъ поперечныхъ нарѣзокъ, каждому двору выдѣлена соотвѣтственная вырѣзка въ трехъ поляхъ съ одинаковымъ правомъ на водопой. Вспомните, что все это мною сдѣлано еще до освобожденія крестьянъ“.
— Какъ это вы, Ѳедоръ Ивановичъ, спросилъ Боткинъ, при строго-охранительномъ характерѣ всей вашей дѣятельности, выписываете такой красный журналъ? При этомъ Боткинъ указалъ на лежащій передъ нимъ на столѣ „Современникъ“.
— Да развѣ онъ красный? воскликнулъ Барыковъ; — я усердно читаю его отъ доски до доски и этого не замѣчалъ.
— Въ настоящее время это самый красный, отвѣчалъ Боткинъ.
— Ахъ онъ, свинья! воскликнулъ Барыковъ, швырнувъ подъ столъ „Современник“.
Чтобы показать намъ свое хозяйство, Барыковъ повелъ насъ въ насаженный имъ на песчаномъ берегу хвойный лѣсъ. Эти ели и сосны, давно переросшія строевой возрастъ, могли своимъ видомъ вполнѣ вознаграждать трудъ и терпѣніе хозяина. Это же могло относиться и къ остальной части рощи и сада, гдѣ на каждомъ шагу замѣтно было присутствіе опытной руки любителя.
— Теперь позвольте показать вамъ замѣчательный источникъ, давшій назѣаніе всему селенію, сказалъ Барыковъ.
Спустившись изъ рощи, въ небольшое ущелье, мы увидали по широкому жолобу быстро текущую струю воды, падающую съ 2-хъ аршинной высоты съ громкимъ плескомъ на
