изъ губернскаго правленія, котораго ввелъ затѣмъ въ кабинетъ.
— Я имѣю порученіе собрать статистическія свѣдѣнія на мѣстѣ и явился къ вамъ исполнить свое порученіе, сказалъ чиновникъ, указывая на портфель.
— Не угодно ли вамъ присѣсть къ столу и предлагать ваши вопросы.
— Позвольте мнѣ спрашивать по порядку росписанія, сказалъ молодой человѣкъ, выкладывая свои бумаги. — Сколько въ вашемъ имѣніи земли?
— Не знаю и не откуда мнѣ это знать.
— Помилуйте, какъ это такъ?
— Если бы вы спросили: сколько по купчей значится земли, я бы справился и тотчасъ вамъ отвѣтилъ. Но таково-ли въ дѣйствительности это количество — никто не знаетъ.
— Сколько у васъ лѣсу?
— Не знаю. Никто не мѣрилъ, и въ купчей не сказано. Кто говоритъ 300 десятинъ, а можетъ быть и меньше.
— Сколько у васъ лошадей?
— Не знаю. Описи составлены давно; перемѣны въ числѣ происходятъ чуть не ежедневно; и лишь бы лошади были цѣлы, а точное ихъ число никого не интересуетъ.
— Много-ли рогатаго скота?
— Не знаю по той-же причинѣ. Если-же вамъ угодно выставить приблизительный цифры, то я согласенъ вамъ ихъ подсказать.
Пришлось по необходимости довольствоваться послѣднею мѣрой, и результатомъ вышло статистическое свѣдѣніе хотя и безтенденціозное, но зато близко подходящее къ дѣйствительности. Но черезъ нѣкоторое время оказалось, что и отъ статистическихъ цифръ требуется извѣстная показность и красота, совершенно независимыя отъ дѣйствительнаго положенія вещей.
Является становой приставъ съ просьбою о статистическихъ показаніяхъ урожая въ настоящемъ году. Такъ какъ, независимо отъ конторскихъ книгъ, я въ своей кабинетной книгѣ постоянно записывалъ число копенъ и количество обмолоченнаго зерна, то и послалъ принести эту книжку.
