сультацію 12 сентября. Но тамъ узналъ я только то, что оно на эту очередь не поступило. Но увы! больше ничего не узналъ, да и узнать не отъ кого. Можно сказать, что оно въ рукахъ судьбы, и кромѣ того мнѣніе П—ва бросаетъ мрачную тѣнь на его перспективу. Потребно необыкновенное стеченіе самыхъ благопріятныхъ вниманій и расположеній, чтобы вывести его изъ мрака лживости на разумный путь. Николаевъ самъ ничего не знаетъ, да и кто можетъ знать, кромѣ самихъ консультантовъ, которые тоже даютъ каждый свое отдѣльное мнѣніе. Будетъ ли большинство этихъ мнѣній согласно съ П—ымъ, или противъ него, — это узнается только тогда, когда эти мнѣнія въ совокупности поступятъ къ министру, за котораго теперь управляетъ С—ій.
„Хотя заграничный паспортъ взятъ, но я все еще не рѣшилъ, когда я поѣду. Если что заставитъ меня ѣхать, такъ это неустроенная квартира. Въ настоящее время съ мебельщиками бѣда: все торопится, все суетится и ничего нейдетъ. Мой мебельщикъ обѣщаетъ сдать не ранѣе 2 или 3 недѣль, и, смотря на его умоляющее лицо, — теряешь возможность сердиться. Впрочемъ все равно, уѣду ли я или нѣтъ, — твое письмо перешлютъ мнѣ въ Берлинъ.
„Благополучно ли все въ Степановкѣ? И какъ ваша поѣздка на Тимъ? Въ мировую съ Б—ымъ я не вѣрю, а готовность его есть только слова и слова. Развѣ что условія мировой будутъ для него совершенно выгодны, а въ противномъ случаѣ вся выгода его — не мириться.
„Итальянская опера уже открылась, но я еще не былъ. Въ такомъ смутномъ состояніи музыка не привлекаетъ. Карточки твои отдалъ Б—й и провелъ у нихъ весь вечеръ и даже ужиналъ. Вотъ типы добродушнѣйшихъ женщинъ и безыскусственныхъ! Но увы! я стою передъ ихъ земною, стихійною силой, какъ Фаустъ передъ духомъ земли, котораго онъ вызвалъ, — сознавая свою ничтожность. Для такихъ могучихъ организмовъ нужны Голіафы и Сампсоны. Для такихъ натуръ поэзія не существуешь. И слава Богу — они не говорятъ возвышенныхъ фразъ и тѣмъ пріятнѣе. Прощайте и пишите уже мнѣ на мою квартиру въ Караванную, 14.
