Вдругъ поѣздъ нашъ покатился по бѣлоснѣжной землѣ, и я догадался, что мы подходимъ къ Сивашу съ его вѣковѣчнымъ солянымъ богатствомъ. Человѣкъ, составившій себѣ изъ географіи поверхностное понятіе о Крымѣ, какъ о горной странѣ, будетъ, проѣхавши Перекопъ, немало удивленъ полнымъ отсутствіемъ видоизмѣненія почвы. Кругомъ все та же необозримая степь, на которую пришлось наглядѣться, начиная съ Харькова. Понятно, почему крымскія борзыя искони считались самыми выносливыми и сильными. Но вотъ солнце мало по малу озарило безоблачное небо. Мы съ первой станціи благодушно занялись утреннимъ кофеемъ.
— А, вотъ онѣ наконецъ! воскликнулъ я, взглянувъ въ лѣвое окно вагона.
— Кто онѣ? спросилъ Иванъ Александровичъ.
— Горы, отвѣчалъ я, указывая на изсиза-лиловую дымчатую гряду, потянувшуюся на горизонтѣ къ юго-востоку.
— Помилуйте, да это облака, замѣтилъ Иванъ Александровичъ.
— Погодите съ часъ или два, отвѣчалъ я, — и какъ намъ неизбѣжно приближаться къ этимъ облакамъ, то вы убѣдитесь, что они такое.
Окончательное убѣжденіе Ивана Александровича не заставило себя долго ждать. — когда мы въѣхали въ ущелье, гдѣ Симферополь пріютился на берегахъ Салгира.
«О скоро-ль вновь увижу васъ,
Брега веселые Салгира?»
„Вотъ, невольно подумалъ я, какъ игриво весела эта невзрачная рѣченка въ волшебныхъ стихахъ поэта“.
Но вотъ Бахчисарайская станція.
— Есть экипажъ отъ Ребилліоти?
— Есть.
Проѣхавъ минутъ сорокъ по каменистой дорожкѣ по долинѣ Качъ, мы въѣхали въ каменныя ворота прекрасной каменной, но видимо запущенной усадьбы, и застали на дворѣ самого хозяина, видимо насъ поджидавшаго. Я тотчасъ его узналъ, не взирая на его сѣдые волосы. Онъ поспѣшилъ познакомить насъ съ своей женой, какъ и онъ, гречанкой,
