Встрѣтивъ Новый годъ и на этотъ разъ у Покровскихъ воротъ, я, по крайней мѣрѣ лично, пробылъ въ Москвѣ весьма короткое время и уѣхалъ въ Воробьевку, заѣхавши по дорогѣ въ Ясную Поляну.
Отыскался и серьезный покупатель на Новоселки. Не буду вспоминать всѣхъ раздражительныхъ и тяжелыхъ минутъ, по случаю всякаго рода мелочныхъ препятствій, возбужденныхъ при этомъ покупателемъ. Непріятно обрывать свое собственное, но быть вынужденнымъ обрывать чужое, ввѣренное вашей охранѣ, — пытка. Но вотъ, худо ли, хорошо ли, запродажа нашихъ родныхъ Новоселокъ состоялась, и я со свободною душей могъ снова усѣсться въ моемъ уединенномъ кабинетѣ, устроенномъ, какъ я выше говорилъ, въ числѣ трехъ комнатъ на бывшемъ чердакѣ. Срокъ аренды орловскому имѣнію, снятому Иваномъ Алекс., кончился, и онъ возобновить его къ Новому году не захотѣлъ; а потому, по просьбѣ нашей, 70-ти лѣтняя старушка матушка его, Тереза Петровна, переѣхала къ намъ.
Оглядываясь на свои тихіе кабинетные труды того времени, не могу безъ благодарности вспомнить доброй старушки, сдѣлавшейся безотлучной гостьей моего кабинета. Окна во всемъ бывшемъ чердакѣ, а слѣдовательно и въ моемъ
