въ духѣ и надѣюсь, что вы меня и черненькимъ полюбите. Непремѣнно пріѣду къ вамъ. Нашъ поклонъ Марьѣ Петровнѣ.
„Не тотчасъ отвѣтилъ на ваше письмо, дорогой Аѳанасій Аѳанасьевичъ, потому что былъ въ Москвѣ. Мнѣ странно отвѣчать на вашъ запросъ о пріѣздѣ къ намъ. Радуюсь, что вы пріѣдете; я все время буду дома, и у насъ, слава Богу, всѣ здоровы; пріѣзжайте, когда хотите. Совершенно понимаю и согласенъ со всѣмъ тѣмъ, что вы говорите о Ренанѣ. Какъ только люди говорятъ о своихъ мысляхъ и чувствахъ, то все ясно и вѣрно. Вся путаница идетъ отъ людей, у которыхъ нѣтъ своихъ мыслей и чувствъ, а они хотятъ о нихъ говорить. Нашъ поклонъ Марьѣ Петровнѣ.
„Передъ самымъ отъѣздомъ въ Самару пишу теперь только нѣсколько словъ, чтобы благодарить за ваше послѣднее письмо и сообщить первый временный адресъ: Самара, до востребованія. Оттуда уже напишу и сообщу вѣроятно другой, когда устрою болѣе близкій пунктъ. Я рѣдко когда такъ радовался лѣту, какъ нынѣшній годъ, но съ недѣлю тому назадъ простудился и заболѣлъ и только первый день ожилъ.
„Завтра, Богъ дастъ, выѣдемъ на Нижній и 14-го будемъ на мѣстѣ. Буду ждать письма отъ васъ тамъ. Страховъ пишетъ, что ѣдетъ къ вамъ 15-го. Радуюсь за обоихъ васъ. Небольшая книга его очень велика по содержанію. Нашъ поклонъ Марьѣ Петровнѣ.
Съ отъѣздомъ брата, сельская тишина вполнѣ овладѣла мною. Но привыкши къ обязательной десятилѣтней дѣятельности, я скоро почувствовалъ себя подъ невыносимымъ гнетомъ скуки. Ухудшавшіяся съ каждымъ годомъ внѣшнія
