заѣхалъ на денекъ въ Ясную Поляну. И въ это, какъ и въ прежнія посѣщенія, я съ особеннымъ удовольствіемъ нашелъ въ цѣломъ семействѣ Толстыхъ то же чувство симпатіи къ добрѣйшему Ѳедору Ѳедоровичу. А такъ какъ дѣти по возрасту подходили одинъ за другимъ къ надзору дядьки-нѣмца, то Л. Н. былъ увѣренъ, что Ѳедоръ Ѳедоровичъ останется у нихъ на долгіе годы. Когда я глазъ на глазъ сталъ поздравлять Ѳед. Ѳед. съ надолго обезпеченнымъ будущимъ, онъ, къ удивленію моему, сообщить мнѣ, что желаетъ оставить домъ Толстыхъ. Какъ ни старался я ставить ему на видъ, что всѣ его любятъ и имъ дорожатъ, онъ упорно повторялъ: „я тоже хочу meine avanctage haben“.
Между тѣмъ братъ чрезвычайно заинтересовался движеніемъ въ Герцеговинѣ и Черногоріи противъ турокъ.
Тѣмъ временемъ Ивану Александровичу сгорѣвшая Грайворонка доставила немало хлопотъ. Надо было начать съ того, чтобы распустить цѣлую толпу тунеядцевъ, окружавшихъ брата, и по счетамъ неуплаченного жалованья, признаннымъ самимъ братомъ, пришлось уплатить:
ветеринару |
3 тысячи. |
конторщику въ качествѣ прикащика |
3 „ |
столяру, носившему названіе машиниста |
3 „ |
повару |
300 руб. |
и такъ далѣе всѣмъ бывшимъ дворовымъ уплачено болѣе 12 тысячъ рублей. Къ этому присоединились частные долги въ нѣсколько тысячъ; даже долгъ уѣздному училищу, гдѣ братъ состоялъ почетнымъ членомъ.
Л. Толстой писалъ:
„Я, кажется, нечаянно написалъ вамъ ужасную глупость. Вы пишете, что хотите къ намъ пріѣхать, а я, вообразивъ себѣ, что мы — подразумѣвается —вы и Марья Петровна, пишу что мы очень рады. Какъ ни справедливо это, когда я разсказалъ женѣ, что я отвѣчалъ, она говоритъ: „да мы — значитъ — братья“. Если это такъ навѣрное, то пожалуйста передайте Петру Аѳан., что кромѣ всегдашняго желанія моего
