не задаваясь никакими модными пріемами. Онъ даже, верстахъ въ 15-ти, прикупилъ небольшое имѣніе со скромной, но прекрасной усадьбой. Въ послѣднее время онъ за два года не продавалъ хлѣба.
Однажды, не успѣли мы сѣсть за завтракъ, какъ пріехала Любинька и послѣ первыхъ привѣтствій сказала: „а я къ тебѣ за серьезнымъ совѣтомъ. Куда ты мнѣ посовѣтуешь класть деньги?“
— Боже мой, сказалъ я: какая ты исключительно счастливая особа! Мы, грѣшные, и знали бы куда положить, да нечего. Но такъ какъ ты просишь совѣта, то, вопервыхъ, продавай хлѣбъ и въ хвостъ, и въ голову, — такъ какъ онъ у тебя сыръ и можетъ перегорѣть въ навозъ, а вовторыхъ, такъ какъ Поповка куплена на имя Алекс. Никит. и заложена во Мценскомъ банкѣ, то ты клади сбереженія куда хочешь, кромѣ Мценскаго банка, въ которомъ ты только будешь очищать дѣла твоего Володи, нисколько не обезпечивая себя. Конечно, современемъ и твое, какъ и Александра Никитича, достанется вашему сыну, но до времени не мѣшаетъ держать его на извѣстной привязи.
— Ахъ, помилуй, что ты... и т. д. И я замолчалъ.
Наконецъ въ іюлѣ классная дама привезла къ намъ 13-ти лѣтнюю Олю, познакомившуюся съ своими двоюродными братьями: Ш-ымъ и Борисовымъ.
Къ обычному нашему семейному торжеству 22 іюля, на этотъ разъ набралось гостей болѣе обыкновеннаго. Пріѣхавшій еще къ завтраку 16-ти летній Ш—ъ не преминулъ блеснуть своею возмужалостью передъ Петей и Олей и разсказалъ, что онъ, къ сожалѣнію, не можетъ одновременно съ Петей возвратиться въ лицей, такъ какъ долженъ быть шаферомъ у M-lle М—ой и къ этому дню долженъ заказать себѣ фракъ и три пары перчатокъ. Одну — чтобы держать вѣнецъ, другую — чтобы наливать шампанское, а третью — для танцевъ. Когда передъ обѣдомъ я старался по возможности занимать гостей, съ балкона подошелъ Петя и шепнулъ мнѣ: „тетя Люба проситъ тебя придти на минуту въ аллею“.
Улучивъ минуту, я дѣйствительно нашелъ сестру Любовь Аѳанасьевну въ аллеѣ вдвоемъ съ предводителемъ дворянства.
