въ волость. Жалоба сопровождалась обыкновенно вещественнымъ доказательствомъ, въ видѣ доставаемаго изъ полотенца клока бороды, котораго при этомъ дѣйствителъно не доставало на одной сторонѣ подбородка.
Однажды сельскій староста, держа въ рукѣ клокъ вырванной у него бороды, на увѣщанія мои въ неумѣніи ихъ держать себя съ достоинствомъ, послѣ каждаго новаго пункта моихъ доводовъ, съ удареніемъ повторяль: „чувствительная правда!“ Какъ-разъ въ самую патетическую минуту Александръ Никитичъ, снимавшій, вѣроятно, въ передней верхнее платье и слышавшій нашу бесѣду, проходя мимо двери камеры, воскликнулъ: „охота тебѣ съ нимъ, подлецомъ, разговаривать! Ты пришли его ко мнѣ, и я его отбузую“. — Такихъ разбирательствъ, къ сожалѣнію, было немало, и въ архивѣ съѣзда при многихъ дѣлахъ моихъ приложены бороды старостъ, въ видѣ вещественныхъ доказательствъ. Признаюсь, меня сильно покоробило отъ такой выходки A. H., хотя она обращалась только къ намъ двумъ со старостой. Но въ непродолжительномъ затѣмъ времени я самъ былъ выведенъ изъ терпѣнія и дозволилъ себѣ въ камерѣ далеко не законную выходку.
Сосѣдній прикащикъ, отставной унтеръ-офицеръ, заявилъ мнѣ жалобу на воровство изъ экономическаго одонка, примѣрно, полкопны гречихи. При этомъ онъ поставилъ свидѣтелемъ сельскаго старосту. Изъ обстоятельствъ дѣла разъяснилось, что прикащикъ, замѣтивъ кражу гречишныхъ сноповъ и слѣдъ по зимней дорогѣ къ гумну сосѣдняго мужика, пригласилъ сельскаго старосту идти по этому слѣду. Добравшись по раструшеннымъ по снѣгу соломинкамъ до крестьянскаго овина, въ которомъ оставалась пара сноповъ, и замѣтивъ новый слѣдъ къ задворку, они черезъ заднія ворота вошли туда и нашли частью цѣлые, частью растрепанные гречишные снопы въ конской комягѣ. При этомъ прикащикъ досталъ изъ комяги снопъ и показалъ его сельскому старостѣ. Кромѣ того, гречишные снопы отличаются отъ другихъ тѣмъ, что, принимая отъ давленія самыя причудливыя многоугольныя формы, они, вынутые изъ хлѣбнаго столба, какъ разъ ложатся на старое мѣсто и не могуть быть замѣ-
