противъ, ибо она требуетъ огромной реставраціи. Вообще ты такъ же легко поддаешься розовому освѣщенію, какъ и мрачному; но замѣчательно, что, находясь въ томъ или другомъ настроеніи, ты дѣлаешься неприступенъ спокойному и разсудительному обсужденію. То случилось и съ мельницей, въ которой ты видѣлъ одно только золотое дно.
„На квартирѣ своей все нашелъ я благополучно и въ порядкѣ, все на своемъ мѣстѣ. Съ большимъ удовольствіемъ встрѣчаюсь съ своими знакомыми. Не смѣю звать васъ сюда, — это много хлопотъ изъ пустаго. Приведется свидѣться въ Москвѣ; только жаль, что вы такъ поздно располагаете туда пріѣхать. У Дмитрія слюнки потекли, когда я разсказалъ ему объ изобиліи въ вашемъ лѣску вальдшнеповъ въ нынѣшнемъ году. А мнѣ такъ скучно не видѣть около себя собаки, что я рѣшаюсь завести какую-нибудь, разумѣется, порядочную. Пріѣхавши сюда, я простудился: кашель и головная боль. Въ Петербургѣ все занято приближеніемъ свадебнаго праздника Наслѣдника: народу съѣхалось множество, и погода стоитъ ясная и свѣжая. Пока прощайте.
Л. Толстой писалъ:
„Милый другъ Аѳанасій Аѳанасьевичъ, я не отвѣчалъ на ваше послѣднее письмо сто лѣтъ тому назадъ и виноватъ за это тѣмъ болѣе, что, помню, въ этомъ письмѣ вы мнѣ пишете очень мнѣ интересныя вещи о моемъ романѣ и еще пишете irritabilis poetarum gens. Ну ужь не я. Я помню, что порадовался, напротивъ, вашему сужденію объ одномъ изъ моихъ героевъ — князѣ Андреѣ, — и вывелъ для себя поучительное изъ вашего сужденія. Онъ однообразенъ, скученъ и только un homme comme il faut во всей 1-й части. Это правда, но виноватъ въ этомъ не онъ, а я. Кромѣ замысла характеровъ и движенія ихъ, кромѣ замысла столкновеній характеровъ, есть у меня еще замыселъ историческій, который чрезвычайно усложняетъ мою работу, и съ которой я не справляюсь, какъ кажется. И отъ этого въ 1-й части я занялся исторической
