Тургеневъ писалъ:
„Любезнѣйшій другъ Аѳан. Аѳан., давно бы слѣдовало мнѣ отвѣчать на ваше письмо, да всякія помѣхи повстрѣчались, между прочимъ даже нездоровье, — дѣло рѣдкостное въ Баденѣ! Но теперь поправился и хочу вамъ настрочить нѣсколько словъ. Не буду вдаваться ни въ философію, ни въ политику: сія безъ насъ дѣлается, — клянусь вамъ честью, что Бисмаркъ со мною не совѣтовался, когда создавалъ новую Пруссію или, пожалуй, новую Германію, а оная ни къ какому удовлетворительному результату не приводитъ, развѣ только къ тому, что вотъ два старыхъ пріятеля, не глупыхъ, кажись, человѣка, — двадцать лѣть сряду мелютъ, мелютъ языкомъ и никакъ даже понять другъ друга не могутъ. Будемъ лучше бесѣдовать объ охотѣ и, пожалуй, о литературѣ.
„Я успѣлъ быть до болѣзни семь разъ на охотѣ: въ 1-й разъ ухлопалъ 3 куроп. и 2 зайца; во 2-й разъ — 6 куроп. и 5 зайц.; въ 3-й — 8 кур. и 3 зайца; въ 4-й — 11 кур., 5 зайцевъ и 1 перепела; въ 5-й — 5 кур. и 1 перепела; въ 6-й — 9 кур.; въ 7-й — 14 кур., 4-хъ фазановъ, 4 зайц. и 1 перепела = 81 штука. Это неогромно, но и недурно. Что-то будетъ дальше? Охота только что начинается. Песъ у меня все тотъ-же, превосходнѣйшій, ружье я себѣ завелъ новое, отличное, и сталъ я стрѣлять чрезвычайно удовлетворительно, — рѣдко даю промахъ. Проклятая болѣзнь лишила меня по крайней мѣрѣ двухъ или трехъ хорошихъ охотъ. Мы съ Віардо наняли очень порядочную новую охоту. Ну вотъ и объ охотѣ. А о литературѣ что сказать? сирѣчь о россійской? Махнуть рукой и прочь пойти. Я однако понемногу высиживаю какое-то несчастное, полуискалѣченное дѣтище.
„Кстати объ „Аѳинахъ земледѣлія!“ Эти Аѳины поѣдаютъ у меня въ годъ слишкомъ на 1000 рублей, — вотъ вамъ и доходы! Трудно — между нами — представить что нибудь болѣе неправдоподобно-безобразное, чѣмъ управленіе моими имѣніями. Это становится невозможнымъ, и я съ ранней весной отъявляюсь въ Спасское, для того чтобы принять посильныя мѣры противъ околѣнья голодною смертью. Тутъ нѣтъ ника-
