— Конечно, вамъ слѣдуетъ сѣдлать и, въ случаѣ надобности, отступать по шоссе къ Ревелю, а никакъ не къ Балтійскому Порту противъ фрегата.
Прискакавши въ третій взодъ, я велѣлъ сѣдлать и, приказавъ взводному дожидаться моего возвращенія, отправился на своемъ подъѣздкѣ вдоль высокаго, скалистаго берега къ Балтійскому Порту, куда съ моря дѣйствительно тихо надвигался громадный фрегатъ, выставлявшій ряды своихъ пушекъ. Василія Павловича я засталъ въ самомъ Балтійскомъ Портѣ на спускѣ къ гавани. Хотя до фрегата было болѣе двухъ верстъ, но можно было и невооруженными глазами ясно видѣть всѣ крупныя на немъ движенія и, оборотивши голову назадъ, я увидалъ, какъ двѣ шлюпки спустились съ корабля на море и потомъ, при равномѣрныхъ взмахахъ веселъ, стали направляться къ нашей гавани.
— Василій Павловичъ, спросилъ я, — вѣдь это, кажется, десантъ?
— Конечно, отвѣчалъ Василій Павловичъ. — A гдѣ же вашъ взводъ?
— Вы сами приказали оставить его у маяка засѣдланнымъ на случай отступленія.
— Помилуйте! болѣзненно отозвался Василій Павловичъ: — что же про насъ скажутъ, если мы уйдемъ, а они, въ числѣ нѣсколькихъ десятковъ, явятся сюда хозяйничать? Скачите къ маяку и сію же минуту ведите сюда взводъ.
Могу съ извѣстною гордостью сказать, что ниразу не надорвалъ и не испортилъ ни одной лошади, чувствуя мѣру, дальше которой не слѣдуетъ напрягать ея силъ. Я зналъ, что со взводомъ мнѣ обратно скакать такъ сильно не придется и потому на эти полторы или двѣ версты пустилъ рѣзваго своего подъѣздка во всю прыть. По мѣрѣ удаленія отъ бухты, высокій берегъ все болѣе скрывалъ отъ меня происходящее на рейдѣ и, подскакивая къ кустарнику, окружавшему взводныя конюшни, я обрадовался, увидавъ шапки моихъ уланъ, старавшихся изъ кустовъ вглядѣться въ даль дороги.
— Къ конямъ! крикнулъ я, проносясь мимо первыхъ, — но къ ужасу услыхалъ слова: „кони разсѣдланы“.
— Кто приказалъ?
