Суета, говорятъ, на бригѣ произошла страшная, и онъ немедля удалился на благородное разстояніе.
Однажды, когда мы съ Василіемъ Павловичемъ заѣхали въ третій взводъ, морской офицеръ предложилъ намъ взойти съ нимъ на маякъ, посмотрѣть англійскій фрегатъ, шедшій на всѣхъ парахъ къ берегу. Густой туманъ, одѣвавшій прибрежье и море, рѣдѣлъ по мѣрѣ нашего восхожденія на башню, откуда тѣмъ не менѣе предметы представлялись подернутыми какою-то голубоватою дымкою. Извѣстно, какъ съ птичьяго полета всѣ предметы уменьшаются несравненно сильнѣе, чѣмъ на тѣхъ же разстояніяхъ въ горизонтальномъ направленіи. Такимъ образомъ, огромный англійскій фрегатъ, несшійся, быть можетъ, на трехверстномъ разстояніи по направленію къ берегу, казался синеватымъ пятномъ, величиною въ тарелку. Мы принялись разсматривать его въ лупку, и пятно это съ каждою минутою замѣтно разросталось.
— Куда же однако, невольно спросили мы, несется онъ на всѣхъ парахъ?
— Вѣроятно, отвѣчалъ морской офицеръ, пользуясь туманомъ, онъ думаетъ промчаться черезъ проливъ Балтійскаго Порта, но сбился онъ влѣво. Ясно, что за туманомъ онъ не видитъ берега и если не измѣнитъ направленія, то мы черезъ пять минутъ увидимъ его неминуемое крушеніе. Они, очевидно, не знаютъ, что тутъ подъ маякомъ почти на версту выбѣгаетъ подводный рифъ, остріемъ котораго корабль будетъ разрѣзанъ пополамъ, какъ булка.
Конечно, эти слова удвоили наше вниманіе, и мы съ минуты на минуту стали поджидать трагической гибели непріятеля.
— Теперь мало надежды на спасеніе, прибавилъ морякъ, черезъ двѣ минуты все будетъ кончено.
Но въ то же мгновеніе мы услыхали звонъ корабельнаго колокола, и фрегатъ, все медленнѣе подвигаясь, далъ наконецъ задній ходъ. Кораблекрушеніе не состоялось.
За исключеніемъ эскадроннаго командира, производившаго по временамъ ученія въ разбросанныхъ взводахъ, мы, субалтернъ-офицеры, принуждены были коротать время охотою, да чтеніемъ французскихъ романовъ.
