Въ нѣкоторомъ родѣ онъ то же, что больной тифомъ, — ждетъ кризиса, а кризисъ еще не совершился. Неизвѣстность въ этомъ родѣ дѣлъ тяжела. Итакъ, я не могу сказать, когда я буду въ Москву. Я всетаки не оставилъ намѣренія съѣздить заграницу мѣсяца на три. Отъ здѣшней петербургской весны, которая отвратительна, думаю ѣхать въ послѣднихъ числахъ февраля и вернуться въ половинѣ мая. Въ Парижъ не поѣду, а въ сѣверную Италію.
„Узнавши, что вы остаетесь въ Москвѣ только до 2-га февраля, Тургеневъ, кажется, хочетъ просить тебя пріѣхать въ Петербургъ. Дѣло его при самомъ благопріятномъ исходѣ никакъ не можетъ кончиться ко времени вашего отъѣзда. Соображая всѣ эти обстоятельства, я желалъ бы знать, намѣренъ ли ты совершить это путешествіе? Если намѣренъ, то мы могли бы вмѣстѣ вернуться въ Москву. Поѣздка Тургенева въ Москву можетъ быть только по окончаніи его дѣла, и дай Богъ, чтобы оно кончилось черезъ мѣсяцъ. Итакъ, желательно знать, какія твои намѣренія или желанія относительно поѣздки сюда. Объ этомъ извѣсти.
„Я вчера писалъ тебѣ, что намѣреваюсь выѣхать отсюда завтра въ субботу. Но вчерашнее письмо твое извѣщаетъ, что ты рѣшился таки проѣхать въ Петербургъ. Итакъ, мы вмѣстѣ прокатимся въ Москву, проведемъ вмѣстѣ дня три, а главное повидаемся съ Тургеневымъ. Итакъ, я буду ждать тебя и перервалъ уже всѣ приготовленія къ выѣзду.
