„Если Василій Петровичъ еще въ Москвѣ, то и ему дружескій поклонъ. Жму крѣпко руку вамъ и вашей женѣ и остаюсь
„Любезнѣйшій Фетъ, я наконецъ сегодня получилъ изъ Бадена векселя на 12,360 фр. Не въ моей натурѣ дѣлать упреки, но замѣчу только, что никакихъ бы убытковъ и тревогъ не было, еслибы вы, великій противникъ мудрствованія, поступили бы попроще. — А именно: взяли бы денежки, трюхъ-трюхъ къ Ахенбаху, вотъ, молъ, пошлите такому-то индивидууму, живущему въ Баденѣ, какъ вы всегда дѣлаете — третку на Ротшильда. Ее бы у меня съ руками оторвали. Въ Баденѣ живетъ пропасть русскихъ, и никто никогда не получалъ иначе денегъ, какъ векселями на Парижъ, которые баденскіе банкиры берутъ съ замираніемъ восторга, ибо вексель на Парижъ тѣ же деньги. Размышлять о Франкфуртѣ и т. д. было все равно, что голодному передъ кускомъ говядины размышлять, лѣвой ли рукой взять кусокъ или правой, и прямо ли въ ротъ класть или сперва подержать передъ ухомъ? Впрочемъ, я изо всей исторіи вынесъ комическую черту: „контору Боткина, дающую свѣдѣніе, что на Баденъ банкировъ нѣтъ“. — Это хоть бы въ заштатномъ городѣ Дешкинѣ. Болѣе всѣхъ виноватъ дядя, выславшій вамъ деньги цѣлымъ мѣсяцемъ позже послѣдняго срока. Въ одномъ только позвольте вамъ противорѣчить: вы пишите, что адреса моего у васъ не было. — Съ тѣхъ поръ, какъ я пишу письма, я не отправилъ ни одного, не выставивъ на заголовкѣ числа и адреса. Этому хорошему обыкновенію я выучился въ Европѣ. Но basta cosi. Я подумаю, что проигралъ въ рулетку недостающее 1600 франковъ, и это еще милость. Но 347 вмѣсто 397 и еще à trois mois de date, что отнимаетъ y меня еще 20 франковъ, — лихо!
„Я ждалъ въ Баденѣ до нельзя, до послѣдней возможной минуты, т. е. до 26 ноября. Тогда, отдавъ своей хозяйкѣ всѣ
