хотя, смѣшно сказать, я внутренно не рѣшилъ еще окончательно, что всю зиму останусь здѣсь. А доказательствомъ моего внутренняго успокоенія служитъ для меня то, что вчера вечеромъ въ одномъ домѣ слушалъ я одинъ изъ послѣднихъ квартетовъ Бетховена, переложенный на два фортепьяно, — и чувствовалъ всю красоту и величіе его. А съ Польскаго возстанія я потерялъ способность вникать въ эту музыку. Теперь, какъ видишь, все приходитъ понемногу въ порядокъ, и я начинаю чувствовать Sehnsucht по музыкальнымъ наслажденіямъ. А это для меня хорошій признакъ. Спасибо за добрую вѣсть объ Ак—вѣ[1]; это начинаетъ походить на дѣло. Будемъ ждать, что скажетъ 27 ноября. А что касается до приглашенія твоего пріѣхать въ Москву, то скажу откровенно, у меня еще нѣтъ на это ни малѣйшаго желанія. Я бы съ большимъ удовольствіемъ согласился поѣхать въ Степановку, какъ мало рессурсовъ она ни представляетъ, нежели въ Москву. Въ Степановкѣ нѣтъ по крайней мѣрѣ декорацій, а все прямо, просто, начистоту.
„Непремѣнно налягъ на статью „Изъ деревни“. Вчера еще я отъ одного весьма умнаго человѣка слышалъ величайшія похвалы за нихъ тебѣ. Видишь, какое онѣ произвели впечатлѣніе.
„Сейчасъ получилъ я отъ Тургенева самое отчаянное письмо. Дѣло въ томъ, что онъ не получилъ векселей на деньги, которыя переведены были черезъ тебя; кажется, всего 3500 руб. сер. Какъ это случилось, что до сихъ поръ онъ не получилъ письма съ векселями, я не понимаю, ибо я убѣжденъ, что ты отправилъ его въ Баденъ. Надобно полагать, что оно пропало. И потому немедленно надо взять вторые номера этихъ же векселей и послать ихъ тотчасъ въ Баденъ на тотъ же адресъ. Да черезъ какую контору ты перевелъ
- ↑ Арендаторъ Тимской мельницы.
