ному брата, который съ видимымъ неудовольствіемъ сдалъ мнѣ все накопившееся Тимское дѣло. Изъ немногихъ отвѣтовъ о судьбѣ тяжбы, я тотчасъ же понялъ, что вся задача почтеннаго надворнаго совѣтника состояла въ періодическомъ истребованіи денегъ для мнимаго веденія дѣлъ. Въ этомъ предположеніи меня окончательно убѣдили пять нераспечатанныхъ братниныхъ писемъ за послѣдній годъ, найденныхъ мною вложенными въ послѣднія копіи.
Надо было обратиться къ самому мѣсту, гдѣ велось дѣло, т.-е. въ сенатъ, гдѣ у меня, къ счастію, нашлось нѣсколько знакомыхъ сенаторовъ и, главное, князь Владиміръ Ѳедоровичъ Одоевскій.
— Если хотите толкомъ поговорить о вашемъ дѣлѣ, сказалъ князь, — то пріѣзжайте къ шести часамъ къ намъ на Остоженку послѣ завтра обѣдать. Княгиня будетъ вамъ рада, и мы вечеромъ потолкуемъ на свободѣ.
Когда въ назначенное воскресенье слуга доложилъ, что кушать готово, и мы съ княземъ вышли въ столовую, княгиня, только-что вернувшаяся съ какого-то визита, съ яркимъ алымъ бантомъ на головѣ, ласково встрѣтивъ меня, подошла къ своему мѣсту.
— Этотъ бантъ твой нехорошъ, сказалъ князь, приподымая указательный палецъ.
— Не знаю, чѣмъ нехорошъ, отвѣчала княгиня.
— Да ужь я тебѣ говорю, что нехорошъ, повторилъ князь. — Но теперь не время объ этомъ толковать, а давай намъ супу, да немного. Сегодня жарко, и я знаю, что будетъ ботвинья съ самою свѣжею рыбой. Да кстати, ты знаешь ли кто у тебя сегодня гостемъ?
— Право, отвѣтила княгиня, — ты сегодня все какими то загадками говоришь. Мы за обѣдомъ втроемъ, a Аѳанасія Аѳанасьевича я знаю не хуже тебя.
— Такъ; но ты думаешь, что у тебя обѣдаетъ поэтъ, а выходитъ, что это проситель.
Послѣ обѣда душистый кофе подали намъ въ кабинетѣ князя. Князь былъ любитель и мастеръ хорошо покушать и, какъ говорили, былъ самъ тонкій поваръ. Помню, съ какимъ юморомъ онъ разсказывалъ мнѣ о нѣкоторыхъ реформахъ, произ-
