щій пріѣздъ я нашелъ уже въ Ивановскомъ великолѣпный, хотя не вполнѣ еще отдѣланный, деревянный домъ, крытый желѣзомъ. Замѣтивъ мое удивленіе по поводу такой скорой постройки, зять мой, со свойственною ему флегмой, разсказалъ, что онъ этотъ домъ купилъ, какъ есть цѣликомъ, верстъ за тридцать, у одной барыни, которая не стала въ немъ жить, гонимая привидѣніями, и продала его за 1.500 рублей. „Ты увидишь, сказалъ мнѣ Алекс. Никит., какія исправныя лошади у нашихъ мужиковъ; не менѣе исправны и опекунскія Глазовскія; да старикъ князь Г—ъ далъ мнѣ на подмогу пятисотъ подводъ. Плотники у насъ свои: разобрали и, вотъ видишь, перевезли“.
Надо отдать справедливость Ш—ымъ, что, при постоянномъ денежномъ стѣсненіи, они оба умѣли вести домъ образцово. Можно сказать, что все у нихъ блистало чистотой, начиная со столоваго и постельнаго бѣлья и кончая послѣднею тарелкой; и обычныя четыре блюда за обѣдомъ въ два часа и за ужиномъ въ восемь часовъ — приготовлены были мастерски.
— Вотъ, сказалъ мнѣ Алекс. Никит, послѣ обѣда за чашкой кофе, — ты меня просилъ поискать для тебя небольшой клокъ земли, и мнѣ кажется, что я нашелъ какъ разъ что тебѣ нужно, въ трехъ верстахъ отъ насъ. Если хочешь, я велю сейчасъ осѣдлать лошадей, и мы черезъ часъ вернемся, осмотрѣвъ имѣніе.
Минутъ черезъ десять двѣ прекрасно засѣдланныя лошади стояли у крыльца, и мы отправились въ недальнюю поѣздку. Черезъ четверть часа на открытой степи показалась зеленая купа деревьевъ, на которую приходилось продолжать нашъ путь. Со жнивьевъ, по которымъ мѣстами бродила скотина, лошади наши вдругъ перешли на мягко распаханный черноземъ, какъ-то пушисто хлопавшій подъ конскими копытами.
— Вотъ мы уже и на твоей будущей землѣ, замѣтилъ Алекс. Никит., — а вонъ та высокая соломенная крыша влѣво отъ лѣсочка, — твой будущій домъ.
Черезъ нѣсколько минутъ мы остановились у крыльца совершенно новаго деревяннаго дома и съ трудомъ докликались человѣка, которому сдали лошадей. Видно было, кто до-
