Потерпимъ маленько, потерпимъ еще, милѣйшій Аѳ. Аѳ., и мы въѣдемъ наконецъ въ тихую пристань старости, и явится тогда и возможность старческой дѣятельности и даже старческихъ радостей, о которыхъ такъ краснорѣчиво говоритъ Маркъ Туллій Цицеронъ въ своемъ трактатѣ: „De senectute“. Еще нѣсколько сѣдинъ въ бороду, еще зубочекъ или два изо рту вонъ, еще маленькій ревматизмецъ въ поясницу иди въ ноги, и все пойдетъ, какъ по маслу! А пока, чтобы время не казалось слишкомъ продолжительнымъ, будемте стрѣлять тетеревей. Кстати о тетеревахъ; я надѣялся, что получу отъ васъ описаніе вашихъ первыхъ охотъ въ Полѣсьѣ, а вы только еще собираетесь! — Это худо. Увѣренъ, что объ эту пору вы уже загладили свою вину и наохотились вдоволь. А во Франціи Богъ знаетъ когда наступитъ время охоты! Здѣсь у насъ стоитъ настоящая зима, зубъ-на-зубъ не попадешь, ежедневные холода — мерзость! Никто не можетъ сказать, когда начнется и кончится жатва. Впрочемъ, что за охота! Вѣчные куропатки и зайцы! Что же касается до времени моего возвращенія на родину, то я пока ничего опредѣлительнаго сказать не могу. На дняхъ разрѣшится вопросъ: придется ли мнѣ зиму провести въ Парижѣ, или вернусь я къ вальдшнепамъ въ Спасское. А насчетъ покупки земли, употребленія вашего капитала и т. д. позвольте вамъ дать одинъ совѣтъ: не давайте этой мысли васъ грызть и тревожить, не давайте ей принять видъ d’une idée fixe. „Не хлопочи“ — сказалъ мудрецъ Тютчевъ, — „безумство ищетъ“, — придетъ часъ, придетъ случай, и прекрасно. А метаться навстрѣчу часа, навстрѣчу случая — безумство. „Tout vient à point a qui sait attendre“. Имѣнье невозможно покупать съ точки зрѣнія, что дѣлать, молъ, нечего!
„Толстые, сколько я могу предполагать, всѣ въ Соденѣ; вѣроятно, кто-нибудь изъ нихъ написалъ мнѣ въ Парижъ. Я отсюда ѣду черезъ нѣсколько дней въ Англію, на островъ Уайтъ, на морскія купанья, если только море не замерзло. Тысячу разъ кланяюсь вашей женѣ, Борисову и вамъ крѣпко жму руку и остаюсь невинный въ зараженіи васъ рефлексіей.
