Но не успѣлъ онъ добраться до открытаго теченія, какъ лошадь его по самый хомутъ провалилась въ воду, и былъ моментъ, когда я за него не на шутку струхнулъ. Лошадь однако стала подъ нимъ усиленно выбиваться къ берегу и наконецъ вы-скочила на снѣгъ. Положеніе было критическое. Переѣхать по мосту нечего было и думать, и пришлось бы снова тащиться къ городу.
— Тутъ, сказалъ Ѳедотъ, у самаго устья Ядрины есть переходъ по льду. Да до него лугомъ съ полверсты пожалуй будетъ. Можетъ его и совсѣмъ сломало, а можетъ и цѣлъ еще.
Не довѣряя проводникамъ, я отправился пѣшкомъ вдоль зачерпнувшагося водою луга, причемъ конечно высокія калоши мои тотчасъ налились водою.
— Вотъ онъ, переходъ то! крикнулъ Ѳедотъ, — и я увидалъ двѣ треугольныя льдины, упирающіяся своими основаніями въ берега и вершинами другъ въ друга. Конечно, ледяной этотъ сводъ висѣлъ на воздухѣ, и подъ нимъ клокотала вешняя вода. Проѣхать тройкой тутъ было немыслимо, и на самой вершинѣ свода повозка могла пройти только однимъ полозомъ. Первымъ по своду перешелъ Ѳедотъ, за нимъ послѣдовалъ я, и онъ по одной подводилъ моихъ спутницъ, которыхъ я за руку перехватывалъ черезъ клокочущую бездну. Отпрягли лошадей, и добрыя животныя скокомъ перебрались ко мнѣ, одно за другимъ. Оставалось самое трудное: переправить повозку. Лѣвый полозъ прочно стоялъ на воздушномъ сводѣ, но правый приходилось, передвигая по льду легкую повозку, поддерживать на мгновеніе совершенно на воздухѣ, такъ какъ полозъ былъ не довольно длиненъ, чтобы, теряя опору на одномъ берегу, опереться на другомъ. Въ этотъ моментъ Ѳедотъ и ямщикъ дали повозкѣ совершенно опуститься правымъ бокомъ къ безднѣ, и, не взирая на сложность нашего положенія, я услыхалъ восклицаніе жены моей: „щенята, щенята попадаютъ въ воду!“
Наконецъ повозка перешла на правый берегъ, запряжена, и мы забрались въ свои мѣста. Но тутъ новое затрудненіе. Такъ какъ мы переправились не по торной дорогѣ, a цѣликомъ, то и въ лежащее передъ нами село Ядрино приходи-
