такъ что подстрекаемая возрастающими фіоритурами предстала въ видѣ единственнаго вопроса: „что же обязываетъ меня долѣе терпѣть эту несносную пытку, отъ которой я сейчасъ избавлюсь за подъѣздомъ Собранія, гдѣ меня ожидаешь собственная карета и слуга, который объяснитъ женѣ моей, что я уѣхалъ провести вечеръ въ Пикулину, квартировавшему невдалекѣ на Петровке? Чтобы не мѣшать другимъ, отправляясь съ объясненіями къ женѣ, я, взявши стоявшую возлѣ моего стула уланскую шапку, направился къ лѣстницѣ, ведущей изъ Собранія, но и тамъ нестерпимыя рулады все еще меня преслѣдовали. Спрашиваю слугу, слуги нетъ. Я не зналъ, что, по случаю большаго съѣзда, жандармы многихъ согнали въ отдаленныя залы сѣней. Послѣ тщетныхъ поисковъ слуги, я вышелъ въ одномъ мундирѣ при 25-и градусномъ морозѣ на крыльцо и, прошедши до угла Собранія, взялъ перваго извощика съ полостью и, завернувшись въ его попонку, приказалъ гнать на Петровку къ Пикулину, котораго квартира тѣмъ не менѣе была не ближе версты отъ Дворянскаго Собранія. Узнавши въ чемъ дѣло, Пикулинъ расхохотался и принялся отпаивать меня чаемъ cъ коньякомъ. Черезъ часъ въ передней раздался звонокъ, а затѣмъ рыдающая жена моя разсказала, что послѣ тщетныхъ поисковъ за мною со стороны ея знакомыхъ по всѣмъ боковымъ заламъ Собранія, слуга, подававшій ей шубу, объявилъ, доставая изъ простыни и мою шубу и калоши, что онъ не знаетъ куда я дѣвался, и что она наугадъ велѣла ехать къ Пикулину. Эта безобразная съ моей стороны продѣлка имѣла одно хорошее послѣдствие: жена дала слово не возить меня ни въ какіе концерты, — и сдержала его.
Я забылъ сказать, что, еще до пріѣзда къ намъ въ Москву Тургенева, Борисовы писали мнѣ, что оставленный на ихъ попеченіе прелестный мой Непиръ кончился отъ душившей его горловой жабы. Такимъ образомъ еще въ ту же осень я остался безъ собаки. Зайдя въ писчебумажный магазинъ на Воздвиженкѣ, я былъ пораженъ красотою бѣлаго понтера съ коричневыми ушами. Понтеръ этотъ принадлежалъ самому хозяину магазина, страстному охотнику, вѣроятно изъ вольноотпущенныхъ. Понтера звали Снопсомъ, и хозяинъ про-
